Но дальше ничего сказать мы не успели.

В палату влетел смерч.

— НИККИ?!

Голос громовой, шаги — быстрые. Арчи. Он остановился как вкопанный.

Я. Юнчжи. Наши соединённые руки.

Его взгляд остановился на наших пальцах, словно там было что-то недозволенное, личное, необъяснимое.

Я почувствовала, как моя ладонь похолодела — не от руки Юнчжи, а от этого взгляда, тёмного, пронизывающего.

— Нам нужно поговорить, — резко сказал он. — Сейчас. С тобой.

Я открыла было рот, но Юнчжи чуть заметно сжал мою руку.

— Иди.

— Но ты…

— Иди, — мягко, с едва заметной улыбкой. — Я в безопасности. Правда. А ты… ты ведь тоже не просто так всё это проделала.

Я кивнула, встала.

Рука Юнчжи соскользнула с моей.

И тишина после этого показалась… оглушающей.

Я вышла за Арчи.

И чувствовала — мы будем говорить не только о миссии.

— Ты... Ты понимаешь, ЧТО ты натворил?! — я шипела сквозь зубы, но голос всё равно срывался на крик. — Ты, мать твою, даже не удосужился проверить информацию! И из-за тебя — вся моя операция могла полететь в бездну!

Арчи стоял, сжав челюсти.

Он выглядел виноватым, но упрямым. Тяжело дышал, будто боролся с чем-то внутри себя. Но молчал. И это молчание злило меня ещё больше.

— Ты... Ты слил все данные ей ?! Твоей напарнице?! Ты обсуждал МОЮ миссию, моё прикрытие — ты вообще понимаешь, насколько это... это… предательство ?! Она приехала сюда, нашла Юнчжи и подставила меня. Она сказала ему что предательница я! — мои руки дрожали, и я с трудом сдерживалась, чтобы не влепить ему пощёчину.

— Я не сливал! — резко рявкнул Арчи, и коридор отозвался эхом. — Мы... обсуждали ситуацию! Я... я не думал, что она...

— Не думал?! — я шагнула ближе. — Ты не думал, когда болтал! Когда рассуждал о том, где я, что я делаю! КАК ты мог, Арчи?! Ты что, вообще все мои отчёты не читал?

Или ты решил, что если я после ранения — то уже не способна справиться?

Он отвёл взгляд. Пальцы сжались в кулаки.

И тогда, вдруг, он взревел:

— БОГИ, ШЕСТЕРЁНКА, Я ПЕРЕЖИВАЮ О ТЕБЕ!

Я замерла.

Всё замерло.

— Ты одна! В этой дыре. В чужой империи! Без прикрытия! После всего, что с тобой было… — его голос задрожал. — Я был зол. Я был в бешенстве. Когда понял, что они послали туда именно тебя. Не дали нормальной группы, не дали подстраховки — просто сбросили с высоты и ждали, когда ты поползёшь!

Он сделал шаг ко мне, но остановился.

— И когда эта… — он сжал зубы, — напарница почуяла, что я переживаю, что я слаб... Она воспользовалась этим. Подсунула «доказательства». Слова. И я, дурак, поверил. Да, я всё ей рассказал. Да, я подвёл тебя.

Моё дыхание сбилось. Я не могла ни двигаться, ни говорить.

Арчи чуть выдохнул и продолжил уже тише:

— Но я не мог так оставить. Не мог просто сидеть, как идиот, и ждать. Поэтому я... я закончил свою миссию. Сам. Один. Оставил эту напарницу и...

Он усмехнулся — уставшей, немного горькой улыбкой, полной чего-то почти мальчишеского.

— Прокрался ко всем ключевым лицам этих торгов. Всю ночь. Один за одним. Тихо, незаметно. Шишек, как ты их называешь. Собрал всё — компромат, документы, следы обмена артефактами, схемы передачи средств, личные печати…

Он качнул головой.

— Десять человек за одну ночь. Своими руками. Знаешь, у меня с детства была мечта — собрать всю банду и засунуть в один дилижанс. Ну вот. Получилось. Они все в участке.

А утром я — сюда. К тебе. Я должен был убедиться, что ты жива. Что ты цела. Что ты… ты осталась.

Я смотрела на него. И сердце сжалось.

Потому что как бы я ни злилась, ни рвалась его укусить словами — за всем этим стояла не некомпетентность, а… любовь. Глупая. Непрошеная. Разрушительная. Но настоящая.

— Арчи... — только и прошептала я.

Он шагнул ко мне ближе, уже совсем рядом.

— Прости. Не как агент. Не как напарник. А как человек. Я... просто не мог не спасать тебя. Даже если ты меня ненавидишь.

Я опустила глаза. Ненавижу? Нет. Это было бы слишком просто.

Но простить… это будет труднее.

Я медленно подняла на него глаза. В груди что-то колотилось, как загнанная птица, и дыхание было слишком рваным, слишком неглубоким, будто воздух стал гуще, чем должен быть.