— Я люблю вас, Рэн…

— Молчите, Джонни! Не говорите так… Это могло бы случиться после… и вы бы стали страдать… А я этого не хочу.

— Я люблю вас, Рэн.

— Это глупо, и вы всё выдумываете… Зачем это? Мы с вами такие добрые друзья! Да что вам, наконец, нужно от меня?

— Я люблю вас…

— Не верю. Попробуйте думать о чём-нибудь другом. Как будто я ничего не говорила… Пустите меня, пустите, Джонни… Вот видите!.. Джонни, слушайте, я очень люблю вас, но это невозможно… Ну что сделать, чтобы вы успокоились? Да что с вами? Перестаньте… Не будете же вы плакать?.. Ведь вы не маленький. Нет, нет, я не хочу, не плачьте… Дайте, я вытру вам глаза. Вы больше не будете, да, Джонни? Ну что вы хотите от меня? Ну, успокойтесь… Вот!..

И она вдруг прильнула губами к его губам. Как странно первое прикосновение ещё незнакомых губ, как кружится голова… Рэн вдруг отшатнулась и заговорила:

— Ну, вот… Вы этого хотели, Джонни! Я дала вам это. Видите, я ваш искренний друг… А теперь будьте умником… Нет, я не стану вашей любовницей… Я люблю вас, но любовницей вашей не стану!

— Из-за этого человека?

— Да, из-за него. Он меня любит, Джонни, любит по-настоящему.

— Откуда вы знаете?

— Знаю. Этого достаточно.

— А вы его не любите.

— Нет, люблю, я вам уже сказала… Словом…

— Вы его не любите.

— Может быть не так, как вы понимаете это слово… Люблю не так… не так, как любила однажды в своей жизни и как никогда уже не буду любить… Да, Джонни, это уже не пламенная любовь, но всё же любовь.

— Кто он такой?

— Ну, зачем вам это знать? Он здесь пробудет только три дня. Постарайтесь держаться подальше, играйте в казино… А потом он уедет. Мы опять будем вместе. Чем меньше вы будете знать о нём, тем лучше…

— Кто он такой?

— Вы очень хотите это знать? Ну что ж. Он человек светский. Дипломат. Очень богатый человек…

— Ах, так? Всё понятно!

— Нехорошо от ревности делаться хамом, Джонни. Вы никогда не спрашивали себя, как я живу, на какие средства? Бог ты мой, как легко, оказывается, упасть с небес на землю. А что тут дурного, скажите пожалуйста? Он меня любит и что ж мне, по-вашему, таскаться по дешёвым гостиницам, ходить в плохо сшитых платьях, мучиться из-за долгов и всяких затруднений? Да, он меня содержит. Вы воображали, что это Бреси даёт мне деньги?

— Так было бы лучше, по-моему…

— Странные взгляды! Женщина разошлась с мужем, они друг другу чужие, но только потому, что они прежде состояли в браке, можно брать у него деньги?.. А принять что-нибудь от своего любовника — это безнравственно и годится только для шлюх? Так вы думаете, не правда ли? Признавайтесь!

— Ничего я не думаю, Рэн. Я ненавижу этого человека и всё, что вас связывает с ним, и его деньги…

— Вы его ненавидите за то, что он меня любит и делает мне добро? Кто вам дал на это право?

— Кто он такой?

— Я уже вам сказала: дипломат, немецкий дипломат. Хотите знать его фамилию? Пожалуйста, это не секрет: барон фон Гетц… Может быть, вы когда-нибудь встречались с ним? Нет? Ну, теперь вы знаете, кто он, и можете спокойно идти домой спать. Мы увидимся, когда он уедет.

— Если он любит, так почему не женится на вас?

— Во-первых, я к этому не стремлюсь. Во-вторых, не такие между нами отношения… А кроме того, если хотите знать, я уже не из тех, на ком можно жениться…

— Рэн!

— Что? Вы оскорблены? А меня, поверьте, это нисколько не волнует. Но так оно есть. Неужели вы ничего не знаете? Я думала, что об этом скандале все на свете знают. Газеты столько о нём кричали… когда всё стало известно и когда я разошлась с Бреси. А вы ничего не слышали? Видите, как создаются иллюзии… Это уже старая история, но тогда шум вокруг неё подняли невероятный!.. К счастью для Бреси и для его карьеры, общественное мнение всю вину взвалило на меня… Позднее, когда я познакомилась с Генрихом, у меня уже всё переболело, рана зажила, но как будто на лице ещё горел безобразный шрам… Генрих был очень добр ко мне, так зачем же портить ему жизнь? Во-первых, я француженка, и при его профессии в Германии на это взглянули бы очень косо… Затем я люблю жить по своему вкусу, немножко в стороне от общества, чувствовать себя свободно… Ну и вот, он продолжает жить, как жил прежде, но время от времени вырывается на волю… Телеграмма. Приезд. Три-четыре дня… неделя свободы, а там опять его захватят дела, служба… Поэтому между нами всё ещё длится роман… любовь не обращается в привычку… Ну, спокойной ночи, Джонни, я умираю от усталости… Увидимся в четверг… Хотите позавтракаем вместе?

— Рэн, умоляю!

— Нельзя, Джонни… Будьте умником… В четверг…

Она выпрыгнула из коляски и позвонила… В вестибюле зашаркали шаги ночного портье. Пьер потрогал свои губы, как будто они болели. Он думал о деньгах, которые этот человек давал Рэн. Бросьте вы, разве она любит этого барона? Этого Генриха, как она его называет…

XV

Проснулся Меркадье с таким чувством, что вчера произошло нечто важное, но что именно, он позабыл. Настроение было дурное, на душе скребли кошки. Однако погода прекрасная, выпил он вчера в меру… И вдруг всё вспомнилось: он сказал Рэн, что любит её. Да что он, с ума сошёл? Он вовсе её не любит. Только ревность толкнула его на любовное признание. А на деле никакой любви нет. Всего полгода назад ему тоже казалось, что он полюбил Бланш. Всё это разве только школьнику впору…