– Что ж, придется посмотреть, что у нас осталось.

– Пойдем в северное крыло? – глаза мальчишки загорелись.

Катрина не разрешала детям ходить в ту часть замка. Когда рухнула северная башня, венчающая анфиладу комнат, где в лучшие годы встречали королей, по стенам пошли глубокие трещины. Время и непогода еще больше ухудшили ситуацию, и окончательное обрушение могло случиться в любой момент.

– Нет, я пойду одна. И если найду кровать, пусть и поломанную, я покричу. Пришлешь туда Дуга. Хорошо?

Фан скривил рожицу.

– Вечно так. Самое интересное и без меня.

– Ничего там интересного нет. Ветер, холод и голуби.

Кэти потрепала мальчика по рыжей шевелюре.

Повязав теплый платок так, чтобы он не мешал, Кэти поспешила в полуразрушенное крыло. По рассказам Прыси там располагались богатые покои самих Возги, хозяйский кабинет, библиотека, музыкальный салон и пара бальных зал, в одной из которых устраивали прием в честь короля – прадеда нынешнего правителя Даркентоля.

Когда башня рухнула, она чудом никого не убила. Хорошо, что баронесса услышала треск и подняла панику. Говорят, она рыдала, увидев, во что превратились помещения и их пышное убранство. Уже тогда не было лишних денег, чтобы привести все в порядок.

Возги всей семьей переехали в гостевое крыло – с меньшими по размеру комнатами и полным отсутствием каких–либо помещений для приемов высоких гостей. Время праздников давно прошло, но Возги жили надеждами, что однажды сумеют подняться. Хорошо, что кухня находилась южной части замка, иначе остались бы еще без посуды и очага.

Так что все, что увидела Катрина, когда прибыла в замок Возги, было слабым отголоском былой жизни. Да, библиотека впечатлила ее, но половина редких книг оказалась испорчена, а потому пущена на растопку очага. Удалось сохранить совсем немного, и это при том, что самую ценную часть библиотеки распродали еще при отце старого барона.

– Подождите, я с вами! – на переходе в старое крыло Катрину догнал Вепрь.

– О, вы уже выглядите значительно лучше! – улыбнулась ему Кэти.

Мужчина все еще не расплел косу, но уже переоделся в штаны.

– Как вы ходите с таким весом? – скривив лицо, поинтересовался он. – Как не падаете вперед?

– Вы о чем? – Кэти сморщила лоб.

Вепрь нарисовал в воздухе огромную грудь, которой сейчас у него не было.

– А, это, – поняла Катрина. – Дело привычки. Она не сразу становится такой... крупной. Но вам шло.

– Издеваетесь?

– Вы видели лицо графа? – Кэти рассмеялась.

– Почему мы с вами все время на «вы»? – неожиданно спросил Вепрь. – Вы видели меня голым. Давайте знакомиться. Я – Найтан. Или просто Най. Графом стал только из-за своей пронырливости и умения быть полезным.

– Я тоже случайно стала дочерью барона, – Катрина не боялась, что ее поймают на лжи.

– Я слышал, что вы незаконнорожденная. Ну так что, Кэти? На «ты»? – Найтан протянул руку.

С ним было гораздо проще, чем с Вороном.

– Договорились, – Кэти дала свою. – А как на самом деле зовут Ворона?

– Он не сказал? А вы ведь так долго беседовали.

– Угу. И на «ты» так и не перешли, хотя его я тоже видела голым. Видимо, у меня нет той пронырливости, что у вас... у тебя, – поправилась Кэти.

– Это несправедливо, – Найтан нахмурил брови.

– О чем ты? – Кэти улыбалась.

– Ты нас видела голыми, а мы тебя нет.

– Я вас спасала. Мне можно.

– Ого! – Найтан остановился перед широкой трещиной, разделившей основание замка пополам.

– Вот-вот! Здесь надо быть осторожней. Мы не знаем, когда рухнет эта часть здания, но катастрофа определенно случится. Ночами слышен неприятный треск. Словно земля рвется на части.

– Мы рискуем жизнями из-за какой-то кровати? – Найтан вздернул брови.

– Если ты согласен делить постель с Вороном, то рисковать незачем. Другой свободной кровати просто нет. Но раздобыть ее можно именно в этом крыле, – глаза Кэти лучились весельем.

– Мы с Вороном не по этой части. Предпочитаем, если и делить постель, то с женщиной.

– Ворон тоже охоч до женщин? – щеки Кэти покрылись румянцем.

– Он более привередливый, чем я.

Она расспрашивала о Вороне лишь потому, что тот представлял собой загадочную фигуру. Найтан был откровенен о себе и с такой же непосредственностью мог выложить сведения о друге. Ясно было одно, если братцы-шпионы и имели жен, то легко пускались на измену. Хотя чему удивляться? Вряд ли нравы при дворе изменились за прошедшее десятилетие.