Одна из них, женщина лет пятидесяти, по имени Милица, обладавшая при жизни тощим сложением, «пролежав семь недель в могиле, глубоко в почве, необходимо должна была наполовину разложиться; однако же во рту ее обнаружена была яркая свежая кровь, что текла изо рта и носа, и была она полнее, нежели при жизни, и наполнена кровью, что показалось мне подозрительным».

В прочих могилах были найдены либо разложившиеся трупы, либо лица, оставленные доктором на «подозрении». Пострадавшие от вампира — целых 13-ть человек, умершие за последние шесть недель, по словам очевидцев, жаловались на «колотье в боках, одышку и страдали от лихорадки и ломоты в конечностях».

Сами крестьяне обратили внимание ученого австрийца на следующий факт: «Младшие годами, и быстрее умершие от болезни, и меньше пролежавшие в могиле, находятся в худшем состоянии и истлевают, другие же не разлагаются». Глазер вынужден был признать это рассуждение «не лишенным оснований» и просить вышестоящие инстанции выдать санкцию на расправу с подозрительными трупами.

Рапорт доктора весьма озадачил австрийские власти, и в Медееджу была направлена новая комиссия. Ее возглавлял военный хирург Иоганн Флюкингер, которому подчинялись офицеры Линдельфельс и Бюттенер и военные медики Зигель и Баумгартен. Комиссия прибыла в деревню 7 января 1732 года. Плодом ее работы стал протокол «Visum et repertum» («При осмотре установлено»). Участники комиссии были впоследствии рекомендованы к награде, а протокол доведен до сведения Карла Александра, герцога Вюртембергского, управлявшего Сербским королевством, и прусского короля Фридриха Вильгельма I.

И таких документов в архиве Душана Костича было весьма и весьма предостаточно. Матиас разбирал, их не останавливаясь, несколько часов подряд. Не верить этим бумагам у него не было никаких оснований. Профессор Грейс понял, что ему в этот раз несказанно повезло наткнуться на этого пожилого серба, обладающего такой полезной информацией.

Закончив чтение, гауптштурмфюрер СС вытащил из планшета подробную карту местности, и стал отмечать на ней карандашом все места, упоминаемые в многочисленных исторических документах. Постепенно начала вырисовываться стройная визуальная картинка ареала распространения сербского вампиризма.

В результате скрупулёзной работы на карте получился едва ли не идеальный круг с центром, расположенным в горной деревушке Крчняга, в которую его команда и была изначально направлена руководством зондеркоманды «Н». Вот только как эту «точку» удалось «вычислить» профессору Левину, для Матиаса до сих пор оставалось большой загадкой.

Утром следующего дня экспедиция Грейса, наконец-то, отправилась к намеченной ранее точке. Правда, пришлось оставить «на ответственном хранении» во дворе оккупационной администрации весь имеющийся транспорт — грузовики и мотоциклы, на которых команда гауптштурмфюрера СС добралась в Прибой.

Руководству экспедицией пришлось оставить (к огромной радости целленляйтера Миниха) даже свой 901-ый «Хорьх», который, несмотря на полный привод и высокую посадку, для узких горных дорог, названных Кнутом не иначе как грёбаными «козьими тропами», абсолютно не подходил.

К облегчению Матиаса, Миних своё обещание выполнил — сумел достать для экспедиции трех лошадей и пятерых мулов, на которых бойцы сопровождения и навьючили имеющийся груз. Ну, насколько это было возможно, чтобы слишком не перегружать животных. Всё остальное пришлось тащить солдатам на своих плечах.

И всё-таки Грейс отправлялся в дорогу в приподнятом настроении — пока для него всё складывалось более чем благополучно. Если сказать по правде, так ему еще никогда не везло. Старика серба он, как и обещал, включил в состав экспедиции, с выплатой причитающегося ему жалованья.

Мало того, он даже выделил ему от щедрот одну из трёх лошадей, вырванных Минихом буквально зубами — практически вся гужевая живность в Прибое уже давно была реквизирована интендантскими службами для нужд фронта. Так что в городе ни лошадей, ни мулов почти не осталось.

Но целленляйтер сделал для Грейса невозможное. И Матиас это запомнил, решив при случае замолвить в Берлине словечко за толстяка, а то и перетянуть его в свою команду. Привстав в седле, гауптштурмфюрер оглядел растянувшуюся на горной дороге цепочку солдат, пока еще не слишком уставших, но, как говорят русские — лиха беда начало.

Пока дорога до затерянной в горах деревни была довольно широка — можно ехать бок о бок двум всадникам. Но дальше, как пояснил Миних, она сужается настолько, что даже одной лошади будет весьма непросто пройти. Поэтому-то ни повозок, ни телег для грузов предусмотрено не было — они просто не проедут по крутым и извилистым горным тропам.

Пока дорога позволяла, Грейс ехал рядом со старым сербом, который рассказывал очередную историю о вурдалаках, приключившуюся где-то лет семьдесят назад в соседней деревушке. Никакой имеющейся документации на этот счет у Душана не было.

На этот раз он пересказывал деревенскую байку, так сказать, со слов очевидца — глубокого старца, видевшего всё происходящее своими глазами. На этот раз это была история крестьянина Велько Трбовича, которого отчего-то сочли восставшим вампиром, загубившим за короткий период около полудюжины односельчан, и самочинно расправились с его трупом.