Будем как солнце!
вернуться

Бальмонт Константин Дмитриевич
Шрифт:

Поля египетские

Плавно, словно иноходец, Скачет ослик. Путь далек. Оросительный колодец Ноет, воет, как гудок. Два вола идут по кругу, Всё по кругу, без конца, Век прикованы друг к другу Волей знойного Творца. И в песчаные пространства, Дождь которых не кропил, Для зелёного убранства Мутной влаги ссудит Нил. Чтоб другие были сыты, Чтоб во мне тупой был страх, Мной пространства грязи взрыты, – Буду, был и есмь феллах. Темный, голый, червь надземный, Пастью пашни взят и сжат, Есмь, как был я, подъяремный, Восемь тысяч лет назад.

Из книги «Белый зодчий»

Таинство четырех светильников

1914

Кости его – серебро, тело его – золотое, волосы – камень-лазурь.

Из египетской книги волшебств

Сердце

– Сердце капризное, что тебе нужно? С миром зачем бы не жить тебе дружно? Хочешь, заря заблестит тебе ало? – Нет, я хочу, чтоб сияла жемчужно. – Хочешь покоя? – Мне этого мало. – Хочешь, чтоб ты хоть на миг задремало? – Нет, чтобы буря раскинулась вьюжно. – Сердце, твое поведение – злое. – Знаю, но я уж от века такое.

Бубенчики

Качается, качается Бубенчик золотой. Душа моя встречается С давнишнею мечтой. Как будто изначальная Означилась струя. Прозрачная, хрустальная, Поет мечта моя. Бубенчики весенние На сказочном лугу. Душа моя всё пленнее, Быть вольным не могу. В неволе я сияющей, Бубенчики поют. Я тающий, мечтающий, В душе – один уют. Она в немом цветении, В играющем огне, И кто-то в отдалении Родной спешит ко мне. Мерцающие венчики Мне льют медвяный яд. И слышу я: бубенчики За лесом там звенят.

Музыка

Когда и правая и левая рука Чрез волшебство поют на клавишах двуцветных, И звездною росой обрызгана тоска, И колокольчики журчат в мечтах рассветных, – Тогда священна ты, – ты не одна из нас, А ты как солнца луч в движении тумана, И голос сердца ты, и листьев ты рассказ, И в роще дремлющей идущая Диана. Всего острей поет в тебе одна струна – Чрез грезу Шумана и зыбкий стон Шопена. Безумие луны! И вся ты – как луна, Когда вскипит волна, но падает, как пена. ‹1913›

Лето

Я великое жаркое Лето, Огнеликое чудо в дыму, Я тепло огневого ответа, Вопроси – всё поймешь, как сожму. Я велю обозначиться зною, – Многозыбкий, он виден глазам, Я вселенскую пляску устрою На усладу раскрытым сердцам. Заалеется мной земляника, Покраснеет, потупится ниц, Переброшусь я в радостность вскрика, В загорелые лица девиц. Все побеги и ржи и пшеницы В золотой я одену наряд, Я скажу – заиграют зарницы, Кое-где и деревни сгорят. Я горячее алое Лето, Я высокий предел всех живых. Набирайтесь великого света, Запевайте свой свадебный стих. ‹1913›

Купальницы

Вам первое место, купальницы, В моем первозданном саду. Вы зорь золотых усыпальницы. Зовете. Глядите. Иду. Вы малые солнца болотные, Вы свечи на свежем лугу. Кадила вы нежно-дремотные, От детства ваш лик берегу. Чуть глянете, вы уже маните, Чуть вспыхнете, вами горишь. Весну возвещать не устанете, Зажжете осеннюю тишь. Вы дышите, сон свой колышете, Зарю возвещая заре. И исповедь нежную слышите, Что сладко любить в сентябре.

Над разливной рекой

Я видел всю Волгу, от капель до Каспия, Я видел разлившийся Нил, Что грезит доднесь – и навек – фараонами, Синея меж царских могил. Я видел в Америке реки кровавые, И черные токи воды, Я знаю, что в Майе есть реки подземные, Которым не нужно звезды. Оку полюбил я с Ильею тем Муромцем, Когда я влюблен был и юн, И завтра на Ганге увижу я лотосы, Там гряну всезвонностью струн. Но, странно Судьбою прикованный к Франции, Я серую Сену люблю, И, духом идя до отчизны покинутой, Я там – засыпаю – я сплю. Я сплю лунатически, сном ясновидящим, И вижу разрывы плотин, И слышу журчание волн нерасчисленных, И звон преломления льдин.

Страна, которая молчит

Страна, которая молчит, вся в белом-белом, Как новобрачная, одетая в покров, Что будет тронут им, любующимся, смелым, Несущим солнечность горячих лепестков. Страна, которая всех дольше знает зиму И гулкую тюрьму сцепляющего льда, Где нет конца огням и тающему дыму, Где долгий разговор ведет с звездой звезда. Страна, которая за празднествами мая, Чуть лето глянет ей, спешит сказать: «Я сплю», – Страна великая, несчастная, родная, Которую, как мать, жалею и люблю. ‹1913›