— Возраст — всего лишь цифра, — быстро ответила Лара, — как я уже говорила в письмах.

— Да, как вы и говорили. И, как я уже говорила, мисс Чаудхари, возрастные ограничения Общества существуют не просто так

— Как по мне, причина глупая.

— Извините, — говорю я. — можем мы, пожалуйста, сосредоточиться на этой штуке в маске-черепе, которая продолжает пытаться убить меня.

— Он не пытается убить тебя, — говорит Рене.

— Не в самом строгом смысле, — добавляет Майкл, доставая книгу с полки. — Это лишь попытка отменить тот факт, что ты выжила.

Каким-то образом, звучит не слишком обнадеживающе.

— Ладно, — говорю я, — но, как мне его остановить?

Майкл пролистывает книгу, затем качает головой.

— Мы мало что знаем об эмиссарах, — говорит он. — На самом деле они охотятся только за ходящими за вуалью, или промежуточниками, как вы говорите. И с тех пор у нас не было ни одного из них…

— С тех пор как он уехал в Портленд, — сказала Лара, — мы, мы уже наслышаны.

— И он не делал никаких записей, — говорит Майкл, возвращая книгу обратно на полку.

— Ладно, — говорю я, противясь желанию обхватить голову руками. — У вас есть идеи, что мне делать?

— Я этого не говорил, — отвечает Майкл.

— Мы многого не знаем, — говорит Рене. — Но могут знать остальные члены Общества.

Я оглядываю крошеную комнатку.

— А тут есть еще?

Рене улыбается и разводит руками.

— Это старейшая ветвь Общества, — говорит она. — А бывшие участники, как правило, остаются.

Бывшие участники.

Призраки.

Я вспоминаю о дяде Лары, который остался в их гостиной, хотя он не был там заперт, и мог спокойно уйти. А остался лишь потому, что хотел помочь.

— В группе есть несколько промежуточников, — говорит Майкл. — Может, кто-то из них знает.

Мы с Ларой переглядываемся. Нам нужно будет вернуться за Вуаль. Она протягивает руку. Но я колеблюсь.

— Что если Эмиссар ждет меня там? — говорю я.

— Это Общество, мисс Блейк, — говорит Рене. — Оно защищено дюжиной различных способов. Думайте о нашей Вуали как о хранилище. В очень безопасном месте.

Безопасно.

Если я и научилась чему-то за последние несколько недель, так это тому, что взрослые слишком часто упоминают это слово. Но я видела, как магазинчик оттолкнул Джейкоба. Да и особого выбора у меня нет.

Я беру Лару за руку, и мы вместе тянемся к Вуали, и хотя она не так громка здесь или настойчива, но вот она, прямо под моими пальцами. Я отодвигаю Завесу и, затаив дыхание, ожидаю момента темноты, прилива холода и ощущения падения.

А потом мы возвращаемся.

Лара выглядит немного раскрасневшейся и мне любопытно, что же ощущает она при переходе границы. Но я знаю, что сейчас не самое подходящее для вопросов время. Я оглядываюсь в поисках Джейкоба, прежде чем вспоминаю, что его здесь нет.

Это неправильно, идти за Вуаль без него.

Словно часть меня исчезает.

Что касается комнаты Общества, то она выглядит так же. Возможно, немного выцветшая и еще более захламленная. Никаких признаков Рене или Майкла, конечно, но мы не одни. Девочка моего возраста, только бледная, с копной темных волос и в желтом сарафане, прислоняется к стене и крутит кубик Рубика. Мужчина средних лет в галстуке-бабочке дремлет на диване, а рядом с ним сидит пожилая женщина с растрепанными седыми кудрями, сложив пальцы на трости и уставившись в стену, как будто это окно. Пожилой чернокожий мужчина с усами поднимает взгляд от своей книги. Молодая белая женщина со стрижкой «пикси» бродит по комнате, сжимая в руках кружку с кофе, на которой написано «ЗАГАДАЙ ЧИСЛО».

— О, привет! — говорит она, как будто появление двух новых промежуточников совершенно нормально. Она тычет пальцем в сине-белый огонек у меня на груди, и я инстинктивно отстраняюсь.

Она хихикает.

— Ходящие за Вуалью? — она переводит взгляд с меня на Лару. — Их двое! Что за среда! Сегодня среда? Так легко сбиться со счета.

— Это имеет значение? — спрашивает девушка с кубиком Рубика, ее акцент чисто луизианский, сладкий, как патока.

— Время всегда имеет значение, — говорит старик с книгой.

— Пока только не произойдет обратное, — говорит пожилая женщина.

— Взгляните на нас, только болтаем, — говорит женщина с кофейной кружкой. — Где мои манеры? Я Агата.

Мы с Ларой представляемся.

— Садитесь, садитесь, — говорит Агата. — Устраивайтесь поудобнее.

Здесь не так уж много места, но мы втискиваемся на краешек пыльного кресла.

— Это Теодор, — говорит Агата, указывая на старика с книгой. — Хейзел, — говорит она, кивая на девушку в сарафане и с кубиком Рубика.