— Кэсс, — говорит папа, присоединяясь к объятиям. — Что случилось?

«Я чуть не умерла сегодня, — думаю я. — Почти лишилась лучших друзей в Вуали. Это было страшно, ужасно, но я выжила». Я не могу рассказать им об этом, поэтому просто мотаю головой.

— Ничего, — говорю я. — Совсем ничего. Просто соскучилась по вам.

Мама крепко меня обнимает.

— Ты голодна?

— Нет, — отвечаю я. — Просто устала.

Она отстраняется, чтобы взглянуть мне в лицо и качает головой.

— Честно, Кэссиди, — говорит она, утирая мою щеку, — где ты грязь всегда находишь?

Я смотрю на себя.

— Давай посмотрим, — говорит Джейкоб, загибая пальцы и перечисляя причины. — Провалившееся заклинание, погоня по Кварталу, поездка на катафалке и битва на мосту.

— Что случилось с твоей камерой? — в ужасе спрашивает папа.

Я морщусь, боясь опустить взгляд. Конечно же, я слышала хруст и треск, но мне не хотелось видеть, насколько всё плохо.

Оказалось, всё очень плохо.

Объектив покрыт трещинами. Задняя крышка откололась, из-за этого плёнка засветилась. На одном уголке была сильная вмятина в том месте, где фотоаппарат ударился о маску Эмиссара.

Фиолетовый ремешок обтрепался в том месте, где Джейкоб держался за него пальцами, фиолетовый выцвел почти до серого.

— Я упала, — отвечаю я, мечтая о том, чтобы у меня нашлось оправдание получше, но правду, очевидно, воспримут не очень хорошо.

— Ты уверена, что с тобой всё в порядке? — спрашивает папа, переживая больше за меня, нежели из-за камеры.

Я делаю глубокий вдох.

— Теперь да.

Стискиваю разбитую камеру. Она прошла со мной через многое.

— Всё хорошо, Кэсс, — говорит папа, обнимая меня. — Вещи можно починить. А вот людей починить гораздо сложнее.

— Кому вы это рассказываете, — произносит Джейкоб, растянувшись на полу с открытым комиксом. Он пытается переворачивать страницы, но тщетно — лишь лёгкое колыхание воздуха. Джейкоб издаёт недовольный стон и перекатывается на спину. Мрак подходит к нему и растягивается рядом, мурча в знак сочувствия.

— Что ж, съёмки здесь окончены, — сообщает мама. — А у нас впереди ещё целый день. Чем займёмся завтра?

— Можем прокатиться, — предлагает папа, — к дамбе на озере…

— Нет! — выкрикиваем мы с Джейкобом одновременно, но они, конечно же, слышат только меня.

Папа вскидывает ладони.

— Просто предлагаю. А ты бы что хотела, Кэсс?

Я думаю долго и усердно, а затем говорю:

— Я голосую за бенье.

— Вот это моя девочка, — усмехается мама.

Родители садятся просматривать отснятые материалы, а я принимаю очень, очень долгий душ, пытаясь смыть со своей кожи Вуаль и Мост Душ.

После чего падаю на кровать. Я настолько уставшая, что засыпаю моментально и даже не вижу снов.

Глава двадцать шестая

Бенье и во второй раз получаются такими же вкусными.

Мы сидим за столиком в Кафе-дю-Мон. Мама обсуждает получившийся материал с Дженной и Аданом. Папа с Лукасом увлечены разговором об истории церквушки на площади.

Тем временем я пытаюсь справиться с бенье, решительно настроенная не просыпать сахар на джинсы, пока ем. Джейкоб же дуется из-за того, что он ни в жизнь — или ни в смерть? — не сможет сдвинуть крошечную горку сахарной пудры с выпечки.

— Ещё не вечер, — говорит он, сосредоточенно хмурясь. — Я сделаю это.

Не сомневаюсь, что со временем ему это удастся, но пока что он сделал большой шаг назад в своей материальности. После Моста он стал заметно прозрачнее.

— Более просвечивающим, — угрюмо поправляет он. — Это не то же самое.

И куда более чувствительным.

Честно говоря, в этом есть свои плюсы: не нужно переживать о том, что мой лучший друг становится могущественным, потенциально неуправляемым духом. По крайней мере, пока.

После того, как нам приносят вторую порцию бенье, в кафе заходит Лара, а за ней и Филиппа.

Глаза Лукаса распахиваются. Филиппа тоже выглядит удивлённой, но скорее в хорошем смысле, как будто проснулась и увидела перед собой блинчики. Или бенье.

— Это моя тётя Филли, — говорит Лара, и я едва сдерживаю смех.

Лара и Филиппа — полные противоположности. Лара чопорная, с прямой спиной, серьёзная не погодам, как взрослый в теле ребёнка. Филиппа же похожа на Луну Лавгуд в теле взрослой женщины.