За два часа мы добрались до Белой реки, приземлились возле последнего сломанного куска дороги и сделали привал.

— Ну как, Константин Платонович, удалось что-то найти? — спросил Киж, заглядывая в карту.

— Пока ничего не ясно.

— А что это за стрелочки? — Киж провёл пальцем по моим отметкам закручивания желоба. — Туда-сюда, туда-сюда. Как червяк полз.

— Червяк, говоришь?

Я взял карандаш и провёл линию, обозначая этого самого «червяка». Получилась вполне узнаваемая синусоида. Слишком уж правильная для случайного появления. Кажется, я встречал описание заклятий, двигающихся подобным образом. Вот только память упорно отказывалась выдавать подробности, будто насмехаясь. Ладно, и без книжных знаний разберусь.

Пройдясь на карте по всей трассе, я выделил четыре больших кластера поломок. И поражения на каждом из них отлично ложились на отдельную синусоиду. А если обозначить оси этих «червячков», то все они сходились в одном районе. Словно оттуда кто-то стрелял необычным волшебством по моей эфирной дороге.

Киж, видя мои построения на карте, хмыкнул.

— Думаете, оттуда кто-то устраивает диверсии?

— Может быть, Дмитрий Иванович, очень может быть. Давай-ка мы с тобой слетаем туда и посмотрим.

Мы несколько часов кружили над лесом, но так ничего и не обнаружили. Эфирный фон здесь явно был повышенный, но никаких природных источников не наблюдалось. Не было видно и специфических следов от работы Талантов.

Если честно, я окончательно запутался. Просто мистика какая-то! Это точно не могла быть деланная магия, по крайней мере известная мне. И не Талант — его отпечаток сохранился бы в эфирном фоне. Так что же это? Природный феномен? Но ведь и его не видно!

— Возвращаемся, Дмитрий Иванович.

— Пусто? — Киж обернулся в пилотском кресле. — Придётся строить дорогу в обход?

— Не хотелось бы, — я поморщился. — Сначала попробуем поймать «вредителя» на живца.

На следующее утро я приказал начать замену опор повреждённых участков. Таня присоединилась к «деланным инженерам», а мы с Кижом отправились устраивать засаду. Выбрали холм, с которого просматривался большой участок дороги, и соорудили там удобную засидку. Под ёлочкой с натянутой эфирной «сеткой» от насекомых и животных, с костерком и чаем в котелке. А Киж перегнал туда «этажерку» на всякий случай.

Третьим членом нашей компании была моя мёртвая ворона. Я выпустил птицу ещё в Хомере, но она не захотела расставаться и следовала за мной по пятам. Только мои полёты на «этажерке» её возмущали до глубины птичьей души, и она демонстративно отказывалась лететь рядом с парящим аппаратом.

— Дмитрий Иванович, тебе придётся подменять меня ночью. Нужно отследить момент, когда желоб начнёт портиться.

— Так я не вижу ни черта с такого расстояния, Константин Платонович. Я вашу эфирную дорогу шагов с пяти могу разглядеть, не больше.

— Ничего страшного, значит, будешь гулять вдоль путей как сторож. А когда начнётся — разбудишь меня.

Киж недовольно поджал губы, но перечить не стал.

Весь день мы наблюдали, как «деланные инженеры» меняют пластины со Знаками в опорах. Уже под вечер поезд с ними отправился дальше, а мы с Кижом остались караулить. Чтобы не было скучно, я гонял мертвеца по основам деланной магии. Обучение шло не слишком быстро, но прогресс имелся, и он уже мог изобразить несколько простых Знаков.

Время шло, эфирная дорога стояла как новенькая, а солнце между тем уже село.

— Всё, Дмитрий Иванович, я спать. Как что-то случится — буди.

Он вздохнул и отправился караулить. А я с чистой совестью завернулся в одеяло и завалился дрыхнуть.

— Константин Платонович!

— А? — я открыл глаза и увидел перед собой хмурое лицо Кижа. — Началось?

— Только утро, — он мотнул головой. — Всё в порядке, всю ночь ходил туда-сюда, ничего подозрительно не увидел. Только медведь где-то рядом по кустам шуршал, но со мной связываться побоялся.

— Да уж, с тобой только свяжись. Будь добр, поставь вариться кофий.

Воздух был прохладный, и вылезать из-под одеяла страшно не хотелось. Я завернулся в него и сел, окидывая взглядом эфирную дорогу. Жёлоб в магическом зрении едва светился, хорошо видимый в утренних сумерках. Только далеко справа он будто окутался белёсой дымкой.

— Дмитрий Иванович!

— Уже ставлю, только дровишек сейчас подкину.

— Гаси костёр, началось.

Я сбросил одеяло и встал. Да, так и есть — отдельные участки эфирной дороги окутывались очень подозрительным туманом. А если напрячь зрение, то можно было рассмотреть рябь в эфире и огромную призрачную тушу. Киж оказался прав — она действительно напоминала червя. Гигантского, сплетённого из разрежённого эфира, «ползущего» по той самой синусоиде.