— Этот доблестный воин убил моего друга, который был гораздо младше и слабее него. Убил из-за какой-то ерунды.

Говоря о причине, надеюсь, что нимфа меня поймёт и хоть немного смягчится. Аринэль не понаслышке знает, каково это, терять тех, кто ей дорог. Одна за другой простились со своими жизнями её сёстры. Насколько мне известно, недавно не стало и Эрифэль. Однако холода и осуждения в глазах моей госпожи меньше не становится.

— Песня — это не вся правда, а лишь та её часть, которая известна сплетникам. Орил предложил невесте Ильсора сбежать вместе с ним. И эта дурочка всерьёз раздумывала над тем, чтобы променять доблестного воина и принца на глупого юнца, умеющего хорошо петь и играть на лютне. По-твоему, Ильсору стоило просто закрыть на это глаза?

Узнав всю правду, даже не знаю, что на это сказать. Откровения Аринэль переворачивают всё с ног на голову. Ни жертва ревнивца, а глупец, посягнувший на чужую женщину. Ну как же так, Орил? Зачем ты это сделал?

— Хуже всего в этой ситуации даже не то, что ты собирался прикончить наследника эльфийского престола. Ты знал, что мне это не понравится, но тебя это не остановила. Я наблюдала за тобой с того самого момента, когда ты проник в королевский дворец. Я знала, что ты собираешься сделать, и до последнего надеялась, что ты одумаешься. Но когда поняла, что этого не случится, вмешалась, — продолжила Аринэль.

— Простите меня, госпожа, — говорю виноватым тоном, стыдлив опустив взгляд.

— Сними браслет, — требует нимфа.

Беспрекословно выполним этот приказ, передаю наруч подошедшей Аринэль.

— Завоевать доверие сложно, а потерять — очень легко. Моя вера в тебя заметно пошатнулась, но я дам тебе шанс всё исправить, — заявляет госпожа.

Взгляд её при этом смягчается.

— Что я должен сделать? — тут же уточняю, надеясь как можно скорее исправить свою оплошность и вернуть благосклонность Аринэль.

Арт: Принц Ильсор

34

Операция по захвату «Атлантиды» началась. Аквалангов на всю штурмовую группу не хватало, пришлось заменить их на ребризеры. Огнестрельное оружие разложили по нескольким сумкам, на всякий случай обмотав их водонепроницаемой плёнкой. Вели группу разведчики, уже побывавшие на «Атлантиде», и знавшие, где что находится. Проникли захватчики на буровую платформу через лодочную станцию, меткими выстрелами из гарпунных ружей прикончив парочку часовых. Выбравшись из воды, диверсанты разобрали из сумок пистолеты и винтовки с глушителями. Далее штурмовой отряд разделился на несколько групп, приступив к зачистке объекта.

В это же самое время приводить в действие план побега начал и Дэйн. Он специально дождался вечера в расчёте на то, что в тёмное время суток шансы на успех заметно вырастут. Про разгуливающих по «Атлантиде» захватчиков эмиссар пока ничего не знал. Вновь покинув своё тело, Дэйн полетел в комнату пилота конвертоплана. Тот как раз сейчас играл в карты с одним из охранников. Эмиссарский браслет лежат на тумбочке слева от кровати. Сфокусировавшись, Дэйн коснулся наруча. Раньше иномирец этого не делал, поскольку в этом не было необходимости, но в теории знал, что это должно сработать. Пускай в данный момент он и был по сути бесплотным духом, не способным взаимодействовать с материальными объектами, подаренная лесной богиней сила по-прежнему была ему доступна. Нужно было лишь вытянуть её из жемчужин. Хотя бы немного. Запасного плана на этот счёт Дэйн придумывать не стал, поскольку был уверен, что всё у него получится. И у него действительно получилось, пусть и не с первой попытки.

Ощутив характерное покалывание в районе запястья, Дэйн поспешил вернуться в свою оболочку. Это оказалось сложнее, чем он ожидал, и эмиссар надеялся, что тех крупиц, что он вытянул из жемчужины, для освобождения из карцера окажется достаточно. После возвращения в своё тело, поднявшийся с пола Дэйн направил на железную дверь порыв ветра, однако тот оказался недостаточно сильным, чтобы её выломать. Пребывание за пределами оболочки не прошло для эмиссара даром. Платой за разведку и контакт с наручом стали резь в висках, тяжесть в ногах и сильная жажда. По-хорошему, перед новой попыткой следовало хотя бы немного отдохнуть, однако Дэйн не был уверен, что у него есть в запасе хотя бы лишняя минута.

Стараясь не обращать внимания на дурноту, эмиссар прибег к криомагии. Как только он коснулся двери, та через какое-то время замёрзла, покрывшись толстой коркой льда. Чувствуя, что позаимствованных у жемчужины сил осталось всего на одно использование, Дэйн хотел вновь использовать ветер, но вовремя спохватился, что грохот будет стоять как от упавшего с высоты большого зеркала, поэтому сделал выбор в пользу огня, призвав крупный светящийся сгусток пламени. Магический огонь быстро расплавил лёд и металл, ставший из-за заморозки очень хрупким. Вскоре на месте двери образовалась большая дыра. Выбравшись из карцера, пошатнувшийся Дэйн тут же ухватился за стену и зажмурился. Перед глазами всё зарябило, резь в висках усилилась, как и тяжесть в ногах. Помимо этого эмиссара начало сильно клонить в сон. Напомнив самому себе, что это временный откат, и что скоро он придёт в норму, Дэйн надеялся, что в ближайшие минуты никто не встанет на его пути. В таком плачевном состояния иномирец не мог оказать достойного сопротивления.

Однако удача была на стороне Дэйна. Пока он неуклюже плёлся вперёд, словно запойный пьяница, придерживаясь рукой за стену, никто на его пути не встретился. Чуть позже, когда слабость отступила, иномирец наткнулся на одну из групп с «Кассандры». Едва успев заскочить обратно за угол, прежде чем его заметили, эмиссар обнаружил незапертую кладовку, где и спрятался. Вступать в стычку с вооружёнными огнестрелом врагами, даже не имея под рукой простого ножичка, было чистой воды самоубийством. В кладовку незваные гости заглянули, но ограничились быстрым осмотром, не став заходить внутрь, и не заметив Дэйн, спрятавшегося за дверью. Пока головорезы освещали комнатку фонариками, эмиссар успел заметить швабру и несколько полупустых коробочек с каким-то порошком. Одну из них он и прихватил. Выждав для верности около минуты, Дэйн приоткрыл дверь. Осмотревшись и удостоверившись, что незваные гости ушли, и поблизости больше никого нет, эмиссар продолжил путь к заветному браслету.