— Разумеется, Александр Васильевич, — рассмеялся Куликов. — Если не ошибаюсь, вы хотите построить дом в вашем саду? В таком случае ваше участие просто необходимо.

— Прекрасно, господин Сноходец, — с улыбкой ответил я. — Приезжайте сегодня к ужину, и не забудьте захватить с собой сонное зелье.

Не успел я закончить разговор с Куликовым, как на улице послышался рокот мотора. Выглянув в окно, я увидел, что к калитке моего дома подъехал знакомый спортивный автомобиль господина Черницына. Я тут же послал зов Игнату.

— Игнат, будь добр, встреть господина Черницына и проводи его ко мне в кабинет.

— Слушаюсь, ваше сиятельство, — сразу же ответил Игнат.

А я снова откинулся на спинку кресла и приготовился откровенно и обстоятельно побеседовать с репортером.

Не прошло и минуты, как дверь кабинета открылась, и на пороге появился Черницын.

— Доброе утро, ваше сиятельство, — сказал репортер, входя в кабинет.

— Доброе утро, господин главный редактор, — широко и дружелюбно улыбнулся я. — Очень рад вас видеть. Проходите, присаживайтесь.

Наверное, я слегка переборщил с дружелюбием, потому что Черницын встревожился и бросил на меня быстрый взгляд.

Достав из кармана пиджака несколько листов бумаги, он положил их мне на стол.

— Вот черновик моей статьи, — сказал Черницын. — Когда вы сможете его посмотреть?

— С удовольствием почитаю прямо сейчас, — не переставая улыбаться, кивнул я. — А вы пока присаживайтесь, отдохните.

Черницын послушно опустился в кресло, а я взял его записи. Пробежал глазами первые строчки и с трудом удержался от того, чтобы показать свое разочарование.

С первых же слов я понял, что статья Черницына никуда не годится. Разумеется, она была написана лёгким, бойким и живым языком — сказывался большой опыт репортёра. Но дело в том, что эта статья была обо мне. В ней слишком много говорилось про меня и практически ничего не говорилось о магии.

Зато была подробно изложена вся моя биография, все мои подвиги — как настоящие, так и вымышленные. Статья Черницына до боли напомнила мне рекламу очередной магической штуковины, которая совершенно необходима каждому уважающему себя человеку. Только на этот раз в роли магической штуковины выступал я сам.

Я отчётливо понял, что если эту статью напечатать в газете, то завтра же вокруг моего дома соберется толпа горожан. Я стану для них очередной знаменитостью, и на этом моя спокойная жизнь благополучно закончится.

Да, статья не понравилась мне с первых же слов, но я очень постарался не показать этого. Откинулся на спинку кресла и нарочито медленно читал статью, изредка поглядывая поверх бумажного листа на Черницына.

Репортёр сидел в кресле, заложив ногу за ногу. Сначала он выглядел спокойным, потом начал нервничать, и это становилось всё заметнее и заметнее. Так уж действовала на него моя неторопливость. А я продолжал обстоятельно читать, чуть улыбаясь уголками губ.

К тому времени, как я дочитал последнюю страницу, репортёр окончательно извёлся. Я положил листы на стол и посмотрел на Черницына долгим задумчивым взглядом. Затем послал зов Игнату.

— Игнат, свари, пожалуйста, две чашки кофе и принеси их в кабинет.

— Хорошо, сделаю, Александр Васильевич, — бодро отозвался Игнат.

Черницын вытащил из кармана клетчатый носовой платок и вытер вспотевший лоб. Затем скомкал платок и с тревогой посмотрел на меня.

— Ну, как вам моя статья, Александр Васильевич? — не выдержав, спросил он.

— Интересно, — уклончиво ответил я. — Скажите, господин Черницын, а как часто вы следите за мной? Имейте в виду, если вы соврёте, то я это почувствую.

От моего неожиданного вопроса Черницын заметно растерялся.

— Александр Васильевич, поверьте, это было всего один единственный раз, — быстро заговорил он, наклонившись вперёд. — После того как я получил ваше предупреждение в магазине ритуальных принадлежностей, я сразу же бросил эту затею. Поверьте, я очень серьёзно отнёсся к вашим словам.

Внимательно глядя на репортёра, я понял, что он не врёт. Моё предупреждение и в самом деле порядком испугало Черницына.

— Поймите меня правильно, ваше сиятельство, — тем временем продолжал репортёр, — новости — это вся моя жизнь. Я живу сбором информации, а с вами всё время происходит что-то интересное. Я просто не мог удержаться.

— Понимаю вас, господин Черницын, — кивнул я, — но хочу быть уверен, что слежка за мной больше не повторится. Иначе я буду вынужден принять самые жёсткие меры.