— Мистер Дженкинс, — осторожно начал я, — могу дать вам один совет. Никогда не инвестируйте больше, чем можете позволить себе потерять. И никогда не занимайте деньги под залог акций для покупки тех же акций.

— Но все так делают! — возразил он. — Маржинальная торговля — это нормальная практика!

— Нормальная, пока рынок растет, — я положил руку ему на плечо. — А что будет, если он начнет падать?

— Не начнет! — уверенно заявил Дженкинс. — Экономика слишком сильна. У нас есть радио, автомобили, авиация, электричество. Америка никогда не была так богата!

Я посмотрел в его молодые, полные веры глаза и понял, что переубедить его невозможно. Как и остальных в этом зале.

— Желаю удачи, — тихо сказал я и направился к выходу.

На улице прохладный октябрьский воздух показался освежающим после душной атмосферы яхт-клуба. Мартинс уже ждал с открытой дверцей Packard.

— Домой, босс? — спросил О’Мэлли, устраиваясь на заднем сиденье.

— Нет, в банк — я поглядел в окно на огни ночного Нью-Йорка. — И, Патрик?

— Да, сэр?

— Больше никаких вечеринок до Нового года. У меня нет сил наблюдать, как люди празднуют приближение собственной гибели.

О’Мэлли молча кивнул, понимая мое настроение. Автомобиль плавно тронулся с места, увозя нас прочь от храма финансового безумия, где сотни людей продолжали танцевать на краю пропасти, не подозревая, что музыка вот-вот оборвется.

Через полчаса автомобиль остановился перед величественным зданием First National Bank на углу Уолл-стрит и Бродвея. Даже в девять вечера окна верхних этажей светились. Банкиры работали допоздна, пытаясь справиться с растущими проблемами.

— Подождите здесь, — сказал я Мартинсу. — Встреча может затянуться.

О’Мэлли вышел вместе со мной.

Ночной охранник, пожилой ирландец с седыми усами, узнал меня и кивнул:

— Добрый вечер, мистер Стерлинг. Мистер Крэнстон ожидает вас в кабинете. Лифт справа.

Джордж Крэнстон, управляющий директор First National Bank, был одним из немногих банкиров, которые понимали истинное положение дел. Высокий, худощавый мужчина шестидесяти лет с проницательными серыми глазами, он начинал карьеру еще до паники 1907 года.

Его кабинет на восьмом этаже представлял собой образец консервативного вкуса: темно-зеленые стены, массивный дубовый стол, книжные полки с кожаными томами по экономике и банковскому делу. Единственным современным элементом была новейшая модель телефона с несколькими линиями.

— Стерлинг, — Крэнстон поднялся из-за стола, протягивая руку. — Спасибо, что пришли так поздно. Ситуация требует немедленного обсуждения.

— Судя по тому, что вы созвали совещание вечером, дела плохи, — я пожал его сухую, но твердую ладонь.

— Хуже, чем плохи, — он указал на кресло напротив стола. — Налить виски? Боюсь, нам обоим понадобится.

Крэнстон достал из сейфа бутылку односолодового шотландского виски Macallan восемнадцатилетней выдержки и два хрустальных стакана. Налил щедрые порции и придвинул один стакан мне.

— Что именно вас беспокоит? — спросил я, хотя и подозревал ответ.

Крэнстон открыл массивную папку из черной кожи и достал несколько документов:

— Посмотрите на эти цифры. Объем непогашенных маржинальных кредитов в нашем банке достиг восьми с половиной миллионов долларов. Это втрое больше, чем год назад.

Я изучил отчет. Цифры даже хуже, чем я предполагал. Средний размер кредита составлял двенадцать тысяч долларов, а средний срок — всего четыре месяца.

— И это только видимая часть айсберга, — продолжал Крэнстон. — Многие заемщики сейчас покрывают проценты по старым кредитам, взяв новые. Классическая финансовая пирамида, только на индивидуальном уровне. Что нам делать, Стерлинг?

В его голосе звучал неприкрытый страх.

В отличие от банкира, я смотрел на ситуацию с высоты знаний из прошлой жизни, так что ничего не боялся.

— Какой процент заемщиков может реально обслуживать свои долги без постоянного роста рынка? — поинтересовался я.

— По нашим оценкам, не более тридцати процентов, — Крэнстон отпил виски, морщась от крепости. — Остальные семьдесят процентов полностью зависят от продолжения бычьего рынка.

Он достал еще один документ, список крупнейших заемщиков банка:

— Например, мистер Мур, которого вы, кажется, знаете. Занял тридцать тысяч под залог акций RCA стоимостью тридцать три тысячи. Если RCA упадет хотя бы на десять процентов, мы потребуем дополнительного обеспечения.