— Стерлинг, я политик с двадцатилетним стажем. Умею читать знаки времени. И все знаки указывают на приближающуюся бурю.

Он вернулся к столу, достал еще одну папку, намного более тонкую.

— Вот что я уже подготовил, черновые наброски программы экономического восстановления. Общественные работы, социальное страхование, реформа банковской системы. Но это лишь общие идеи. Мне нужны детальные разработки от человека, который понимает практические аспекты финансов.

Я взял папку, быстро просмотрел содержимое. Даже в черновом виде это революционные для Америки 1929 года идеи. Государственное регулирование банков, программы помощи безработным, федеральные инвестиции в инфраструктуру.

— Амбициозные планы, — заметил я. — Но реализация потребует огромных средств. Откуда правительство возьмет деньги?

— Из того же источника, откуда берутся деньги во время войны, — ответил Рузвельт с улыбкой. — Государственные займы, новые налоги, дефицитное финансирование. Экономический кризис — это тоже война, только против бедности и отчаяния.

Его слова поразили меня точностью. Он интуитивно понимал принципы, которые Кейнс сформулирует в теории лишь через несколько лет.

— А политическая реализуемость? — спросил я. — Конгресс, бизнес-сообщество, избиратели — все они привыкли к невмешательству государства в экономику.

— Когда люди голодают, политические теории отступают на второй план, — жестко ответил губернатор. — Кризис создаст спрос на решительные действия. Моя задача — быть готовым к этому спросу.

Он наклонился вперед, его глаза загорелись тем огнем, который позже покорит всю Америку.

— Стерлинг, я хочу предложить вам стать частью команды, которая перестроит американскую экономику. Не сейчас, когда все процветают и никто не хочет перемен. Но когда наступит кризис и люди поймут, что старая система их подвела.

— Вы говорите так, будто уже планируете президентскую кампанию, — заметил я.

— Планирую, — откровенно признался он. — 1932 год. К тому времени кризис уже разразится, Гувер дискредитирует себя неспособностью справиться с ситуацией, а страна будет готова к переменам.

Он встал, подошел к окну, откуда был виден вечерний Нью-Йорк.

— Понимаете, большинство политиков реагируют на события после того, как они произошли. Я хочу быть готовым к событиям до их наступления. Вот почему мне нужны люди вроде вас, те, кто видит будущее раньше других.

Я присоединился к нему у окна. Внизу, на освещенных улицах, спешили люди.

— Господин губернатор, — сказал я осторожно, — готов ли я помочь вам в разработке антикризисных программ? Безусловно. Но должен предупредить: мои прогнозы относительно сроков кризиса могут показаться излишне пессимистичными.

— Излишне пессимистичными? — он повернулся ко мне. — То есть кризис может наступить раньше, чем думает большинство?

— Намного раньше. Возможно, уже в этом месяце.

Рузвельт присвистнул, что было совершенно несвойственно его обычным манерам.

— В этом месяце? Вы серьезно?

— Более чем серьезно. Именно поэтому программы восстановления должны быть готовы заранее. Когда кризис разразится, времени на разработки не будет.

Губернатор вернулся к столу, достал чистый блокнот.

— Хорошо. Тогда давайте работать исходя из предположения, что кризис начнется через две-три недели. Что должно быть готово в первую очередь?

Следующие два часа мы провели, обсуждая детали будущей антикризисной программы. Я поделился своими знаниями о том, какие меры окажутся наиболее эффективными, а Рузвельт адаптировал их к политическим реалиям Америки.

— Банковские каникулы, — записывал он мои рекомендации. — Временное закрытие всех банков для проверки их состоятельности. Федеральное страхование депозитов. Программы общественных работ…

— И самое важное, — добавил я, — психологическая поддержка населения. Люди должны поверить, что правительство контролирует ситуацию, даже если это не совсем так.

— «Единственное, чего нам следует бояться, это самого страха», — пробормотал Рузвельт, записывая. — Хорошая фраза. Возможно, пригодится для инаугурационной речи.

К половине одиннадцатого мы закончили предварительную проработку основных направлений программы. Рузвельт откинулся в кресле, выглядя одновременно усталым и воодушевленным.

— Стерлинг, должен сказать, это один из самых продуктивных вечеров за последние месяцы. Вы дали мне гораздо больше конкретных идей, чем все мои официальные советники вместе взятые.

— Рад был помочь, губернатор. Но теперь главное, успеть подготовить все до начала кризиса.

— Согласен. — Он встал, протягивая руку для прощального рукопожатия. — Можем ли мы условиться о регулярных консультациях? Скажем, раз в неделю до выборов?