— Конечно. Но есть одно условие.

— Какое?

— Полная конфиденциальность до подходящего момента. Если станет известно, что я консультирую вас по экономическим вопросам, это может повредить и вам, и мне.

Рузвельт кивнул с пониманием.

— Разумеется. Наше сотрудничество останется между нами до тех пор, пока обстоятельства не потребуют его обнародования.

Мы пожали руки, скрепляя соглашение, которое через несколько лет поможет вывести Америку из Великой депрессии.

— И еще одно, — добавил губернатор, провожая меня к выходу. — Когда кризис начнется, я буду рассчитывать на вашу поддержку не только как экономиста, но и как человека, способного мобилизовать частный капитал для стабилизации ситуации.

— Что вы имеете в виду?

— Что-то вроде действий Дж.П. Моргана в 1907 году, — пояснил он. — Координация усилий крупнейших финансистов для поддержки рынка. Только в гораздо больших масштабах.

Я кивнул, хотя знал, что на этот раз масштабы кризиса будут слишком велики для частных мер. Но попытаться стоило.

— Буду готов, мистер губернатор.

— Отлично. Тогда до встречи через неделю. И Стерлинг… спасибо. Впервые за долгое время я чувствую, что у нас есть реальный план действий.

Выйдя на улицу, я глубоко вдохнул прохладный октябрьский воздух. Встреча с Рузвельтом дала мне нечто большее, чем просто политического союзника. Она дала надежду на то, что после краха Америка сможет построить более справедливую экономическую систему.

Но сначала нужно было пережить сам крах. И времени на подготовку оставалось все меньше.

В течение недели после встречи с Рузвельтом я провел серию закрытых переговоров с руководителями крупнейших банков Уолл-стрит. Каждый разговор начинался с осторожной беседы о текущих рыночных тенденциях и заканчивался прямыми предупреждениями о надвигающейся катастрофе.

Большинство банкиров слушали вежливо, но скептически. Джордж Бейкер из First National Bank лишь покачал головой: «Стерлинг, вы слишком молоды, чтобы помнить настоящие кризисы. То, что мы переживаем сейчас — это временная коррекция в рамках здорового роста».

Чарльз Митчелл из National City Bank оказался еще более категоричным: «Любые разговоры о серьезном кризисе в нынешних условиях граничат с паникерством».

Только Альберт Уигин из Chase National Bank проявил настоящий интерес к моим предупреждениям. Возможно, потому, что уже начал тихо сокращать рискованные позиции банка.

Сидя теперь в кабинете ранним утром 15 октября, я изучал толстую папку с документами о панике 1907 года. На столе лежали копии телеграмм, которыми обменивались Дж.П. Морган, Джеймс Стиллман и другие финансовые магнаты того времени, координируя действия по спасению рынка.

Двадцать два года назад ситуация казалась безнадежной. Knickerbocker Trust Company обанкротился за один день, вызвав панику среди вкладчиков. Толпы людей выстраивались в очереди у банков, требуя выдать их деньги. Dow Jones потерял почти половину стоимости за несколько месяцев.

И тогда вмешался Морган.

Семидесятилетний финансист собрал в библиотеке особняка на Мэдисон-авеню руководителей всех крупных банков города. Заперев двери, он не выпускал их до тех пор, пока они не договорились о создании спасательного фонда в двадцать пять миллионов долларов. Деньги направили на поддержку ключевых банков и брокерских домов, предотвратив полный коллапс финансовой системы.

Но сейчас масштабы были совершенно иными.

В 1907 году общий объем торговли на Нью-Йоркской фондовой бирже составлял около миллиарда долларов в год. Сейчас — свыше двадцати миллиардов.

Маржинальных кредитов в 1907-м насчитывалось на сто миллионов долларов. Сегодня эта цифра превышала восемь миллиардов.

Я откинулся в кресле, потирая виски. Даже если удастся собрать консорциум всех крупных банков, их совокупные ресурсы составят максимум миллиард долларов доступной ликвидности. Против лавины в восемь миллиардов маржинальных кредитов это капля в океане.

Тем не менее, попытаться стоило.

Я достал чистый лист бумаги и начал составлять список потенциальных участников современного «Плана Моргана». На первом месте стоял Chase National Bank — Альберт Уигин уже выражал готовность к сотрудничеству. Далее шли National City Bank, Guaranty Trust, Bankers Trust, First National Bank of New York.

К каждому названию я приписывал примерную сумму, которую банк мог бы выделить для стабилизации рынка. Chase — сто миллионов. National City — семьдесят пять. Guaranty Trust — пятьдесят. Общая сумма получилась внушительной — около четырехсот миллионов долларов.