Я смотрел на этого человека, который через несколько дней возглавит один из самых пострадавших банков страны, и чувствовал смесь жалости и отвращения. Жалости, потому что он искренне верил в собственные слова. Отвращения, потому что эта слепая вера погубит тысячи его клиентов.

— Чарльз, — сказал я осторожно, — а вы изучали данные об оттоке капитала из Европы за последнюю неделю?

— Изучал, — он махнул рукой, стряхивая пепел с сигары. — Временные колебания. Умные европейские деньги уже возвращаются на американский рынок. Мой лондонский офис сообщает о росте интереса к нашим инвестиционным продуктам.

Я знал, что это неправда. Европейские инвесторы продолжали выводить капиталы, но делали это осторожно, мелкими партиями, чтобы не обвалить рынок преждевременно. Лондонский офис National City Bank показывал Митчеллу отфильтрованную статистику, скрывая реальные масштабы оттока.

— А что насчет маржинальных кредитов? — не унимался я. — Слышал, некоторые брокерские конторы уже требуют дополнительного обеспечения.

— Единичные случаи, — Митчелл отмахнулся. — Мелкие игроки, которые переоценили свои возможности. Крупные инвесторы чувствуют себя прекрасно.

В этот момент снизу донесся возбужденный гул. Группа брокеров собралась вокруг тикерной ленты, оживленно что-то обсуждая.

— Что там происходит? — Митчелл наклонился через перила галереи.

— Сэр! — крикнул один из клерков, заметив президента National City Bank. — Новости из Детройта! General Motors объявила о рекордных продажах за сентябрь! Плюс тридцать процентов к прошлому году!

Митчелл повернулся ко мне с торжествующей улыбкой.

— Вот видите, Стерлинг? Реальная экономика процветает. Люди покупают автомобили, радиоприемники, бытовую технику. Производство растет, занятость на максимуме. На чем основаны ваши мрачные, оторванные от реальности, предсказания?

Я мог бы объяснить ему, что рекордные продажи General Motors достигнуты за счет агрессивного финансирования, что большинство автомобилей продано в кредит, что покупательная способность населения искусственно раздута маржинальными займами. Но не стал. Через три дня он все поймет сам.

— Возможно, вы правы, Чарльз, — соврал я. — Возможно, я действительно излишне пессимистичен.

— Вот и отлично! — он хлопнул меня по плечу. — Кстати, у меня есть предложение. National City Bank запускает новый инвестиционный фонд — National City Company. Капитализация пятьдесят миллионов долларов, стратегия роста с использованием кредитного плеча. Хотели бы предложить вашим клиентам участие?

Пятьдесят миллионов долларов в высокорисковый фонд за три дня до краха. Это было даже не самоубийство — это попросту финансовый геноцид.

— Спасибо за предложение, — ответил я дипломатично. — Изучу детали и дам ответ.

Митчелл кивнул, бросил окурок сигары в урну и направился к лестнице.

— Кстати, Стерлинг, — остановился он на верхней ступеньке. — Слышал, вы консультируете губернатора Рузвельта по экономическим вопросам?

Откуда он узнал? Наши встречи держались в строжайшей тайне.

— Где вы это слышали? — осторожно спросил я.

— О, в Вашингтоне все знают друг про друга, — он усмехнулся. — Надеюсь, вы не внушаете губернатору те же пессимистические идеи? Политикам нужна уверенность в экономике, а не паникерские настроения.

— Я консультирую по фактам, а не по настроениям, — сухо ответил я.

— Разумно. До встречи, Стерлинг.

Когда Митчелл скрылся в толпе брокеров, О’Мэлли подошел ко мне.

— Босс, этот человек или полный идиот, или блестящий актер.

— И то, и другое, Патрик. И то, и другое.

Мы покинули биржу через боковой выход, чтобы избежать встреч с другими знакомыми. На улице меня ждал неизменный Паккард с Мартинсом за рулем. Пока мы ехали по Уолл-стрит к офису, я наблюдал за уличной жизнью финансового района.

Тротуары кишели людьми. Клерки с портфелями спешили между офисами, разнося заказы на покупку акций. Торговцы газетами выкрикивали заголовки газет. У входа в Morgan Bank толпились частные инвесторы, надеявшиеся попасть на консультацию к знаменитым финансистам.

Все выглядело процветающим, стабильным, вечным. Именно такой должна и выглядеть финансовая система накануне величайшего краха в истории.

В офисе меня ждала мисс Говард с итоговыми сводками дня и стопкой телеграмм от европейских партнеров.

— Мистер Стерлинг, — она положила бумаги на стол, — поступило несколько срочных сообщений. Мистер Вандербильт благодарит за рекомендацию увеличить долю наличных средств, но считает восемьдесят процентов излишним. Остановился на шестидесяти.