Я выдержал паузу, тщательно подбирая слова.

— Боюсь, должен отклонить ваше предложение, джентльмены. У меня есть обязательства перед существующими клиентами, которые не позволяют участвовать в подобных операциях.

Форбс усмехнулся, но смех его был лишен всякого веселья.

— Обязательства перед клиентами? Как благородно. А обязательства перед криминальными элементами из Синдиката, они тоже мешают сотрудничеству с нами?

— Мои деловые связи — мое личное дело, — спокойно ответил я.

— Не совсем, — Шварц открыл папку, достал несколько документов. — Вот отчеты о ваших встречах с Массерией и Лучиано три дня назад. О ваших регулярных контактах с бухгалтером Мэддена. О переводах крупных сумм через счета, связанные с нелегальным бизнесом.

— Что вы хотите этим сказать? — спросил я, хотя уже понимал направление разговора.

— То, что ваш отказ от сотрудничества ставит нас в затруднительное положение, — Форбс наклонился вперед. — Мы предложили вам партнерство из уважения к вашим способностям. Но если вы предпочитаете оставаться в стороне от исторических событий…

— Какие исторические события? — перебил я.

Шварц и Форбс переглянулись. В их взглядах мелькнуло что-то вроде удовлетворения.

— Мистер Стерлинг, — медленно произнес Шварц, — скоро начнется контролируемая коррекция американского рынка. Мы уже не спрашиваем вашего мнения. Мы информируем о свершившемся факте.

— Скоро? — я не смог скрыть удивления. — Вам не кажется, что это слишком рано. Рынок еще не готов к такому шоку.

— Наоборот, — Форбс достал еще одну толстую папку с документами. — Рынок перезрел. Каждый дополнительный день увеличивает риск неконтролируемого коллапса.

Он открыл папку, показал мне схемы и графики.

— Посмотрите на эти расчеты. Объем маржинальных кредитов достиг критической массы. Европейские инвесторы уже начали выход. Нужен лишь небольшой толчок, чтобы запустить цепную реакцию.

— И что именно вы планируете?

Шварц встал, подошел к камину, повернулся ко мне спиной.

— Несколько крупных инвестиционных домов одновременно начнут массовые продажи. Скоординированно, по заранее составленному плану. Объем достаточный, чтобы сбить рынок на десять-пятнадцать процентов.

— Этого хватит для запуска маржин-коллов, — продолжил Форбс. — А дальше процесс пойдет сам. Принудительные продажи вызовут новое падение, новое падение — новые маржин-коллы. И так далее.

Я слушал их объяснения, чувствуя нарастающий ужас. Эти люди действительно собирались запустить финансовую катастрофу с холодной расчетливостью инженеров, взрывающих дамбу.

— А человеческие потери? — не выдержал я. — Миллионы семей потеряют сбережения. Безработица достигнет невиданных масштабов.

— Неизбежные издержки прогресса, — равнодушно ответил Шварц. — Старая система должна быть разрушена, чтобы построить новую, более эффективную.

— Более эффективную для кого? Для вас?

Форбс рассмеялся, поднимаясь из-за стола.

— Мистер Стерлинг, вы говорите как идеалист. Мы предложили вам стать частью решения. Вы предпочли остаться частью проблемы.

Шварц вернулся к столу, сел напротив меня.

— Итак, окончательный отказ?

— Окончательный, — твердо ответил я.

— Жаль, — он вздохнул. — Тогда мы вынуждены обсудить последствия вашего решения. Видите ли, мистер Стерлинг, человек с вашими знаниями о наших планах не может просто уйти в закат. Слишком много информации, слишком много возможностей для вмешательства.

— Что именно вы хотите сказать?

— То, что завтра начнется новая эпоха американской экономики, — сказал он. — Эпоха, в которой нет места для людей, пытающихся помешать историческому прогрессу.

— Вы угрожаете мне?

— Мы предупреждаем, — поправил Шварц. — Любые попытки вмешаться в завтрашние события будут восприняты как враждебные действия. Со всеми вытекающими последствиями. Надеюсь, вы ясно понимаете мои слова. — он встал, показывая, что встреча заканчивается, — можем ли мы рассчитывать на ваше понимание ситуации?

— Можете, — сказал я, тоже вставая.

— Превосходно. Тогда до встречи в новой эпохе, мистер Стерлинг.

Форбс молча проводил меня к выходу. У дверей он задержал меня за рукав.

— И еще одно, — прошептал он. — Завтра вечером будет уже поздно. Но если передумаете присоединиться к нам, звоните. Это ваш последний шанс уцелеть.

Элизабет появилась в моем кабинете без предупреждения, как обычно. Мисс Говард даже не успела доложить о ее приходе, дверь распахнулась, и на пороге возникла знакомая стройная фигура в темно-синем костюме с узкими лацканами. В руках она держала кожаную папку, которую сжимала с таким напряжением, что костяшки пальцев побелели.