Юрий Дмитриевич и сам почувствовал странный, угрожающий, враждебный взгляд, от которого потела спина и хотелось убраться отсюда подальше.

— Может, поджечь эту дрянь?

— Советую не связываться, — отступил Гнедич. — На острове много таких загадочных феноменов, на нас и змеи нападали, и звери, и птицы. Я подозреваю, что моих ребят тоже сожрали муравьи.

— Хорошо вы тут устроились! Ладно, разберемся. Что посоветуете делать? С оружием через лес нам не пройти, пробовали. Кстати, а вы как прошли с пистолетом?

— Лес меня уже признал, — усмехнулся подполковник. — Если хотите пройти к лагерю экспедиции, идите берегом, стоянка расположена на другой стороне острова. Напрямик — с километр, вдоль берега — километра два с половиной.

— Матвеев, бери отделение и рысью вдоль берега, — приказал командир отряда вышедшему из-за кустов еще одному спецназовцу. — Второе отделение — в деревню. Я с полковником попробую пройти напрямик.

Матвеев исчез, где-то послышалась негромкая команда и все стихло, будто спецназовец увел с собой не живых людей, а отряд привидений, не производящих никакого шума. У Гнедича засосало под ложечкой. Снова в голове зароились сомнения в принадлежности десанта его ведомству. Группу «Рысь» не бросали куда попало для прогулок по островам и озерам, для обычного патрулирования или эвакуации населения. И слово «очистить» в терминологии спецназа могло иметь совсем другое значение, нежели то, что имел в виду командир десанта.

— Ведите, полковник, — проговорил майор, передавая свой автомат еще одному бойцу группы. — Мы возьмем с собой только пистолеты. Щербак, пойдешь со мной.

Боец с автоматом сгинул, на его месте вырос еще один, также вооруженный пистолетом и ножом, выжидательно застыл.

— Майор, — сказал Юрий Дмитриевич, пристально глядя в ледяные глаза Лукьянова, — какой приказ на самом деле вы получили?

— Не усложняйте себе жизнь, полковник, — растянул тот в ухмылке сухие губы. — Вы же умный человек и должны понимать, какие задачи решает спецгруппа «Рысь». Экспедиция наткнулась на секретный объект, свидетелей надо «зачистить», чтобы не произошло дальнейшей утечки информации, обычная практика с грифом «совсекретно». Еще вопросы?

— Нет, — глухо ответил Гнедич, чувствуя гнев и горечь, и душевную опустошенность, и унизительное чувство обмана и предательства, к которым его приговорили чиновники конторы, заботившиеся лишь о пресечении утечки информации. Судьбы людей их никогда не интересовали, главным всегда оставалось выполнение боевой задачи.

— Что будет с моей женой? Она тоже находится здесь. — Юрий Дмитриевич не стал уточнять, что Валерия исчезла, равно как и другой участник экспедиции Антон Громов.

— О жене мне ничего не известно, — пожал плечами майор, кинул взгляд на циферблат часов. — Ее мы вам оставим под вашу ответственность. Все, время пошло, полковник, поторопитесь.

Юрий Дмитриевич повел обоих спецназовцев не прямо к лагерю, а левее, туда, где была расположена поляна с вывалом леса, которую Илья назвал «выходом черных сил». Поляна соседствовала с болотом, и здесь можно было попробовать оторваться от сопровождающих, первым прибежать в лагерь и предупредить Анжелику и Серафима. Как предупредить Илью, Юрий Дмитриевич не знал, но надеялся что-нибудь придумать.

Его план сработал на все сто процентов.

Преодолев больше половины пути, Гнедич остановился недалеко от просматривающейся впереди поляны и поднял руку.

— Тихо!

Призракоподобные в своих зеленоватых камуфляж-комбинезонах спутники, двигавшиеся по лесу гораздо легче и бесшумнее, чем подполковник, послушно замерли, привыкшие исполнять приказы, от кого бы они ни исходили. И Юрий Дмитриевич поспешил воспользоваться этим обстоятельством.

— Стойте здесь! Без меня — ни шагу!

— В чем дело? — не понял майор.

— Минное поле! — бросил Гнедич и торопливо пошел вперед, чувствуя замешательство провожатых. Он успел обойти поляну краешком болота, когда спецназовцы опомнились. В их воображении слова «минное поле» ассоциировались с конкретным и осязаемым понятием «мина», поэтому они не сразу бросились за Гнедичем, заподозрив неладное, а лишь в тот момент, когда тот скрылся за деревьями. Но было уже поздно.

Пробежав полсотни метров, они провалились в яму с водой, скрытую толстым слоем мха, и сбавили скорость.

— Дьявол! — охнул Лукьянов, останавливаясь. — Болото!

— Он побежал вокруг поляны, — быстро сказал телохранитель майора сержант Щербак. — Давайте напрямик, мы его достанем.

Майор, ни слова не говоря, повернул налево и выскочил на поляну с черно-коричневым и кое-где ржавым слоем сгоревшей почвы, на которой вершинами к центру лежали такие же почерневшие скелеты деревьев.

Бежать было удобнее через центр, но майору почему-то не захотелось этого делать, своеобразная гнетущая атмосфера этого места подействовала на него, как ушат холодной воды, вылитой на голову. Перепрыгивая через стволы сосен с торчащими во все стороны высохшими сучьями, он взял правее и миновал свободное от растительности пространство в центре поляны, а вот сержант помчался напрямик, и это стоило ему жизни.

Как только он, поднимая ботинками облачка рыже-серого праха, влетел на голый пятачок посреди поляны, раздался короткий металлический стон, будто оборвался стальной трос, затем рыдающий всхлип, и весь центр поляны провалился куда-то вниз. Раздался вскрик, тяжелый и широкий всплеск, гулкий удар, земля вздрогнула, закачалась, как на рессорах. Майор споткнулся, едва не упал, но удержался на ногах, выругался сквозь зубы и оглянулся.