– Говорят, Мишаня вернулся, нам бы его повидать! – громко заявил Добрыня, изображая развеселого приятеля.

– Так… - Глазки у Анны Захаровны забегали испуганно. – Все, как договорено, княжич, - сказала она, обращаясь все так же к Владу. – Не появится он тут. То слухи. И не знаю, кто их пустил!

Владу очень хотелось задать ей парочку вопросов, но он сдержался. Неосторожное слово – и он выдаст себя. Пусть с ней специалисты работают, выясняют… о договоренностях.

Он сдержанно попрощался, подхватил Добрыню под руку и увел на улицу.

– Я так понимаю, она тебя узнала? – спросил Добрыня.

– А я вижу ее впервые в жизни, - мрачно произнес Влад. – Или не впервые, но ничего об этом не помню.

– Дела-а-а…

Если батюшке докладывать, то со всеми подробностями. И о догадках тоже.

– Ты можешь придержать информацию? – попросил Влад. – Вечером с Владимиром увижусь. Он подскажет, что делать.

Добрыня согласился. А Владимир…

Вот как разговаривать в ложе, куда пригласили Фрею? При Марьяне – и то нехорошо. Но можно выйти, сославшись… на что-нибудь. А наедине с Фреей и Балором Влад Марьяну не оставит.

Только и успокаивало, что ладонь Марьяны, лежащая в его руке. Когда Влад рядом с любимой, то готов отразить любые беды. И так страшно ее отпускать! А вдруг не доглядят? Или даже…

О том, что от Марьяны могут избавиться, Влад старался не думать. Но думалось. Страх за нее сделал его подозрительным. И как тут не натворить бед, как поступить правильно?

За действием, происходящем на сцене, Влад не следил. Поначалу он вовсе не замечал актеров, не слышал реплик. Зато на Владимира то и дело поглядывал, размышляя, что делать. Наверное, разговор придется отложить. Сначала отвезти Марьяну во дворец… Или поручить ее Добрыне? И сразу…

Владимир вдруг напрягся, подался вперед. И Влад, несмотря на полутьму, подумал, что брат побледнел. Кого-то увидел?

Он проследил взгляд. Владимир неотрывно смотрел на актрису. Яркая, изящная, красивая… Актрисе и положено быть красивой. Влад присмотрелся, и ему показалось, что лицо актрисы знакомо. Странно, он не театрал. Иногда сопровождает матушку, но на оперу или балет. А тут какие-то сценки из светской жизни.

А вот Владимир определенно ее знает. Так и пожирает взглядом!

Любопытно…

Владимир наклонился к Фрее, что-то тихо ей сказал. После кивнул Владу и встал.

Влад отрицательно качнул головой. Мол, не пойду. Владимир молча показал на Добрыню, сидящего чуть позади. Оставить Марьяну под его присмотром? Это выход.

– Марьяша, я скоро вернусь, - шепнул он жене. – Пожалуйста, не покидай ложу. Добрыня за тобой присмотрит.

– Хорошо, - ответила она. – Только ты недолго, ладно?

Влад поднялся и кивнул Добрыне на кресло Владимира.

– Ромашка, пересядь. И…

– Глаз с нее не спускать, - добродушно кивнул друг.

Забрать Марьяну, Василису – и уехать с ними. В Сибирь! Как ни странно, теперь это казалось чуть ли ни выходом. Влад устал от того, что происходит вокруг них. Интриги – не его конек.

Глава 25

в которой Марьяна приходит к одинаковому выводу с чужой помощью и без нее

Марьяна

Я перестала следить за действием на сцене, едва Влад покинул ложу. Братья вышли, чтобы поговорить? И легко догадаться, о чем. Тучи сгущались. Влад ничем не делился, но и того, что я знала, с лихвой хватало для беспокойства.

Что я, вообще, тут делаю? В театре, на конкурсе… Почему не спешу домой, к дочке? Привязанности нет, это правда. Но есть долг. Есть слово богини Лады. Я обязана быть рядом с Василисой. И отчего цепляюсь за драгоценности? Если продать камни, денег хватит, чтобы переехать в тихий провинциальный городок, начать свое дело. Я смогу обеспечить нас с Василисой. А Влад… Да, я его люблю. Но…

– За ментальное воздействие в нашем государстве можно головы лишиться, принцесса, - тихо произнес Добрыня.

Я вздрогнула и взглянула на него. Он смотрел на сцену, будто ни с кем и не разговаривал.

– Это вы мне? – подала голос Фрея. – Какая чушь!

Внезапно в ложе стало тихо. Актеры продолжали двигаться по сцене, произносить реплики. Я видела, как шевелятся их губы, но слов не слышала.

Похоже, ложа отрезана от зрительного зала пологом тишины.

– Чушь или нет, решит суд. А доказательства я предоставлю, - парировал Добрыня. – Идет запись. Именно поэтому я еще не заблокировал поток. Марьяна, прости.