Эпилог, в котором почти все счастливы

От торжественного приема отвертеться не удалось. Благо Красибор взял все хлопоты на себя. Мира предпочла бы уединиться с Владимиром… да хоть в той пещере. Но жители Лукоморья желали выказать почтение новой хранительнице, и отказать им в этом было нельзя.

Отдельно росла очередь их тех, кто хотел попросить о помощи. Не о чуде, безусловно. Мира знала, что свой лимит чудес она израсходовала. Но вот озеро очистить, болото осушить, овраг перенести – это в зависимости от ситуации. Не всякое болото осушать полезно. А сил земле добавить там, где озимые сеяли – это проще. К колодцу воду, опять же, подвести. Или животных подлечить.

Мира точно запуталась бы во всем этом, если бы ни Красибор. Он безошибочно выбирал важное, решал, что нужно сделать немедленно, а что может подождать. Владимир всего-то полдня за ним понаблюдал и сказал Мире, что она спокойно может доверить брату управление делами. И правда, не самой же организационными вопросами заниматься.

Владимир вот лабораторию развернул, занялся своими любимыми артефактами. В массовое производство их запустить нельзя, это нарушит закон об изоляции Лукоморья, но зато можно использовать здесь. Мало ли бытовых нужд у местных жителей! Тот же стазис-шкаф, к примеру, вместо привычного ледника в подвале. Или даже зонт, вроде того гребня, что Мире подарили.

Красибор не позволял Мире долго работать.

– Сил тут много, а организм нагрузки может не выдержать, - сказал он. – Так что не пытайся помочь всем и сразу. К тому же, ты ребеночка носишь.

И в свободное время, если Владимир был занят в лаборатории, Мира рисовала. Она рисовала по памяти: портреты мамы, сценки из собственного детства. Рисовала с натуры: дуб, море, избушку, лес. Рисовала местных жителей: Баюнов, Кощея, Красибора и Змея Горыныча.

К слову, Горыныч пришел знакомиться, не дожидаясь приема. Или пришли? В человечьем обличье Змей Горыныч – это три брата-близнеца. Может, и мрачноватые с виду, но вежливые, без придури. Мире они понравились.

А Лидия Алексеевна в Москву вернулась – через избушку, с Мириной помощью. И кота Оську с собой забрала. К ней он привыкнуть успел, так что Мира не возражала.

Кощей исчез. Не то чтобы совсем, нет. На службе он появлялся регулярно, и обязанности свои не забросил. Но в гости не заглядывал. И с Наденькой Мира почти и не виделась.

Мира сама сходила бы к ней, но Кощей так и путал дорогу до своего дома. А Мира могла бы распутать… Теперь могла. Но если хозяин не хочет, то зачем? При необходимости она вызывала Кощея по зеркалу, и он неизменно отвечал, но не более того. Мира гадала, отчего так. Ведь его желание она исполнила, ничего плохого ему не делала.

Владимир предположил, что Кощею больно ее видеть. Не потому, что Мира похожа на мать. Надя тоже похожа. А потому что Добромира когда-то выбрала старшую дочь.

– Но я в этом не виновата, - возразила Мира.

– Он об этом знает. Просто… дай ему время, это пройдет. Он и Красибора не жалует. А дочь за него выдаст.

Выдаст, это точно. Уже и сговорились, и свадьбу назначили, через год, будущей осенью. Так получилось, что Красибор, будучи упырем, взрослел, а Наденька, оставаясь лягушкой, застряла в своем юном возрасте. Кощей и потребовал год, чтобы она к жизни обычной обратно привыкла, да определилась, хочет замуж за Красибора или нет.

И, наверное, это правильно. Для настоящей любви и пятнадцать лет – не срок.

А Мира и Владимир уже заключили союз. В храме богини Лады, как и положено. Лада их клятвы приняла, а Жива и Даждьбог благословили.

Красибор от прав на дом отказался, в пользу Миры. Тут она возражала, потому что дом большой, всем места хватит. Но он сказал, что для своей семьи отдельный дом выстроит. Где-нибудь совсем рядом. Потом уже ходили вместе место выбирать. Мира пообещала весной очистить площадку от камней и деревьев.

Жизнь текла своим чередом, и жизнь эта Мире, безусловно, нравилась.

К торжественному приему из Москвы вернулась Лидия Алексеевна. Мира накануне специально за ней ходила. И не одна вернулась, а с Великим Князем. Впрочем, уже бывшим. Титул он передал старшему законному наследнику.

Мира эгоистично порадовалась тому, что Владимир все же бастард. Иначе как? Ей Великой Княгиней быть нельзя, Лукоморье не оставишь. И ему тогда здесь не жить. Нет, лучше пусть Александр правит. Он, к слову, их с Владимиром в гости приглашал, к Зимнему празднику. И Мира, скорее всего, приглашение примет. Ненадолго покидать Лукоморье хранительнице позволено. А ей бы заодно тканей прикупить в Москве, пряжи. И не только. Детскую же готовить надо.

За ужином Николай Александрович – теперь обращаться к нему следовало только так – сообщил, что ближайший год они с Лидией Алексеевной проведут на Кавказе.

– А как же Яр? – спросил Владимир.

– Справится, - ответила его матушка. – И с делами в компании он прекрасно справляется.

Владияр от приглашения в Лукоморье отказался. Вот этими делами и отговорился. Мол, никак сейчас неможно без присмотра компанию оставлять. И Владислав с семьей не приехал. Мира не могла провести их через избушку, так как не представляла место, где они жили. А путешествовать на лошадях, когда Марьяна в положении, они не рискнули.