— Иди в баню… — зло прошипел павлин и зашагал прочь.

А мы с Оксаной не спешили размыкать поцелуи.

— Ну все, Яровой, — Кобра убрала с себя мои руки. — Он ушел… Ты там не думай себе ничего, это нужно было, чтобы он отстал.

— Ну конечно, — улыбнулся я. — Всегда рад помочь боевому товарищу. Я тут тебе витаминчиков принес… Вот. Но этот хлыщ сказал, что ты их не любишь. Так, что ли?

— Много он знает. Люблю…

— Твой парень?

Она устало махнула рукой.

— Да какое там. Бывший…

Но чувствовалась в её движениях не только усталость. Что-то ещё в них было, чего раньше не было.

— Ну ты обращайся, если что… Объясню, если не понимает слов. Ну или, там, вдруг опять целоваться надо будет.

— Ай, Яровой, отстань… я тебе ничего не говорила. Договорились? И про то, что мы с тобой, это… ну… тоже не трепись.

— Не в моем стиле — трепаться. Да и не было ничего, так?

— Угу…

Мы сели на лавочку, и я пересказал ей все последние события, связанные с Валетом. Про Савченко, про то, как он технично убрал Рябинина. И про то, что у нас в отделе, скорее всего, крыса.

Оксана слушала, кивала и задумчиво смотрела на соседний кустик. А потом вдруг проговорила:

— Мне страшно, Макс…

— Я же с тобой, Оксан.

— Да не за себя, за тебя, дурака.

Распечатку, что дал мне Шульгин, я запомнил и уничтожил. Там значился адрес, по которому проживал мой давний знакомый. Опытный вор-форточник, медвежатник, Руслан по прозвищу Грач.

Он-то мне сейчас и нужен. Но к встрече с ним нужно тщательно подготовиться.

На работе выдалась свободная минутка, когда я уже перелопатил кучу бумаг и по ИСОД направил их на электронное согласование дальше по конвейеру. Достал листок, взял ручку и стал писать.

Сначало выходило не очень похоже. Высунул от усердия язык и попробовал снова. Уже лучше… На пятый раз почерк стал похож. Не отличить. Вспомнились рефлексы. Получается, что я могу писать двумя почерками — своим нынешним и своим прошлым. Отлично. Написал послание.

Теперь нужен конверт. Старый, девяностых годов. Такой у меня был, тиснул его из архива, когда таскал туда стопки номенклатурных дел за первый квартал. Там хранились какие-то подшивки, карточки, бумажки, но конверт с маркой из начала девяностых мне сразу приглянулся. Забрал его на автомате, вытряхнув содежимое (какую-то писульку). Для чего взял, сам тогда не понял, а сейчас в голову пришла гениальная мысль. Убил два часа — и письмо готово.

Вечером после работы направился на нужный адрес. Пятиэтажка-хрущевка в старом районе. Подъезд воняет мокрыми тряпками, табаком и жареным минтаем. Всё как раньше. Только домофон новый на двери бегущей строкой мигает. Я проскользнул внутрь за какой-то бабулечкой, что несла сумки с продуктами. Помог ей донести до квартиры поклажу — что удивительно, она даже не шарахнулась от незнакомца. Расслабился народ.

А сам поднялся на этаж выше. Вот и нужная дверь. На удивление она оказалась новой и на вид презентабельной. Не дощатой и не жестяной, а отделанной шпоном под орех. А Грач-то жирует! Не забыл ремесло, кого-то щиплет потихоньку.

Я позвонил в звонок, стал ждать. Сколько ему сейчас? Далеко за шестьдесят. При его образе жизни и любви к пойлу, наверное, выйдет сейчас ко мне дряхлый старик на худых трясущихся ножках с пустозубым ртом и желтыми ввалившимися глазами.

Блин… Может, зря только затеял? Не поможет мне дед в таком щекотливом деле. Хватка не та, пальцы утратили проворство, а глаз не остр, как раньше.

Раздались шаркающие шаги. Щелкнул замок, и на пороге появился вовсе не пенсионер… А… молодая девица с голыми ляжками и в одной футболке, сквозь которую просвечивали выпирающие темные кружочки сосков. В носу кольцо, в ушах тоже куча железок. Макияж боевой, как у индейца. Роскошные рыжие волосы заплетены в афрокосы. Руки по локоть расписаны цветными татухами. Сама фигуристая, и даже на мордяху симпотная, но не в моем вкусе. Не люблю, когда у женщин железки из носа.

— Добрый день, а где Руся? — немного опешил я, разглядывая девицу и соображая — дочь она ему или кто. Но сходства во внешности не уловил.

— Кто? — девица лопнула пузырь жвачки.

— Кхм. Руслан Коган здесь живет?

— Аргус, — уточнила девушка.

— Чего? Какой еще Аргус… Грач он, а не Аргус.

— Молодой человек, моего мужчину зовут Аргус. В миру он Руслан Коган, да… Он сейчас в спортзале.

— Кто в спортзале? Руся? — я чувствовал, как глаза на лоб лезут, даже прищурился немного через силу, чтобы совсем не убежали.

— Аргус… Если вы по снятию темной ауры, то вот его контакты, — девчонка протянула мне визитку.

Визитка была странная. В левом нижнем углу — маленький знак: тонкая линия, изгибается как змея или поток воды. Ни имени, ни фамилии.

Только три строки, напечатанные простым темно-серым шрифтом, без заглавных букв:

курс «молчание силы»

практики внутренней опоры и мягкой власти

ведущий: аргус

На ней — ни телефона, ни email. Только квадрат непонятный.

— А телефон его есть, этого… Ануса?