— Договорились, — улыбнулся я, понимая, что делец-то из Макара паршивый.

Услышав детали соглашения, бабушка тут же найдёт лазейку. Нельзя дёргать за уши? Ну и ладно. Про волосы-то он ничего не говорил. Нельзя дёргать за волосы? Тоже не проблема, можно отвешивать подзатыльники. И так до бесконечности.

— Поверь, Макар, из тебя получится отличный финансист. С твоей природной хитростью и умением лавировать между угрозами и возможностями, успех обеспечен, — заверил я друга, радостно орудуя ложкой.

Макар неохотно кивнул. Он выглядел весьма напряженным, хотя в глазах поблескивал огонёк воодушевления. Ну что ж, его, и правда, ждёт битва с драконом, а не урок финансовой грамотности от моей бабушке.

— Ладно. Жуйте, оболтусы. Пойду готовиться принимать извинения, — улыбнулся Макар и вышел из-за стола.

Мы проводили его взглядом, а после Сергей снова захохотал:

— Ну ты даёшь, Мих! Бедный парень… Я бы с радостью посмотрел на их занятия, но боюсь, что и мне прилетит!

— Всё будет нормально. Макар справится, — вздохнул я, бросив взгляд на окно, по которому по-прежнему струились капли дождя.

Набив живот, лениво потянулся и встал из-за стола. Настало время перейти к более серьёзным делам. Попрощавшись с Серым, я направился на встречу с Егорычем.

Мелкий дождь стучал по крыше администрации, создавая мягкий и почти убаюкивающий фон. Войдя внутрь, я поднялся на второй этаж и прошел мимо комнаты, где жила мама. Нужно её навестить, но немного позднее.

Я остановился у кабинета с тяжёлой дубовой дверью. Чувствуя, как внутри меня медленно нарастает смутное беспокойство, я толкнул дверь. Внутри было тепло, пахло кофе и старой бумагой. В кабинете за массивным столом сидели Егорыч, Барбоскин и Гаврилов.

Первым меня заметил Гаврилов. Он вскочил, отбросив стул назад, и с возмущением выпалил:

— Михаил, мать твою! Ты совсем ошалел, что ли?! На месяц пропал! Твоя мама с ума сходит! Ни одной весточки, ни звонка! Совесть есть?! — капитан подбежал ко мне и попытался влепить затрещину, однако он был на порядок медленнее того же Егорыча, я с лёгкостью увернулся. — Ах ты… — прошипел он и погрозил мне пальцем.

— Ах ты, глава трёх родов, ты хотел сказать, — улыбнулся я, невольно отступая назад, а заодно поднял руки в защитном жесте. — Тише, капитан. Я и так почти оглох от твоих воплей. Если ударишь меня, то я могу и дурачком стать, — я скорчил рожу и высунул язык.

— Ха-ха! Стервец мелкий! — захохотал Гаврилов. — В твоём возрасте я таким же был. — Капитан приобнял меня и повёл к столу. — Идём, расскажешь, как всё прошло.

— Конечно расскажу. А что до совести, так она в полном порядке. — Я сел за стол и передо мной тут же появилась кружка дымящегося кофе. — Благодарю, — кивнул я, сделав глоток терпкого ароматного напитка. — Что ж, перейдём сразу к делу. Предложил я.

Тут Барбоскин, до этого молча наблюдавший за перепалкой и ехидно улыбавшийся, подал голос:

— Ну что, Михаил Константинович, уже можно поздравить вас с графским титулом или ещё рано?

— Да, рейдерский захват прошел успешно, хотя и с определёнными шероховатостями… — Перед глазами появилось лицо умирающего Черчесова. — Я побывал в Хабаровске и меня признали наследником рода Черчесовых, а также Багратионовых. Вот только княжеский титул не дали. Сказали, что сперва мне нужно вырастить хотя бы одного абсолюта.

— Да это ерунда. Думаю, ты и сам абсолютом станешь через пару лет, — отмахнулся Егорыч. — Княжеский титул — вопрос времени, — Егорыч пригладил бороду и улыбнулся.

— А вместе с титулом ты получишь и татуировку. В виде мишени на лбу, — задумчиво проговорил Гаврилов.

— Увы, так и есть, — кивнул Барбоскин. — Никто не любит князей, так как им дозволено на порядок больше, чем прочим. Тем более, что все аристократы — от графов, до баронов — платят налоги именно князьям, а уже те передают часть от доходов в Имперскую казну.

— Звучит неплохо, — усмехнулся я. — Сможем быстро поправить своё финансовое положение.

— А ещё удастся увязнуть по шею в интригах, родовых войнах, а заодно, станем псами на привязи у Императора. Не жизнь, а мечта, — заключил Гаврилов.

— Нам не обязательно оповещать Империю о том, что у нас появился абсолют, — пожал я плечами и потянулся к вазе с конфетами. — Главное, что графство Черчесова теперь в нашем распоряжении. Как и его гвардия численностью в двадцать тысяч человек.

Наступила абсолютная тишина. Лица троих вояк одновременно вытянулись. Барбоскин чуть не подавился своим кофе, а Егорыч, который до этого улыбался, резко посерьёзнел и удивлённо уставился на меня.

— Двадцать тысяч?! — первым очнулся Егорыч. — Михаил Константинович, я, конечно, всякого от тебя ожидал, но чтобы такое…