Я опять ошиблась в своих оценках: это не хостел, а ночлежка для бомжей. Вот почему стоимость была грошовой, а условия – экстремальными.

С самого начала мне следовало найти другую гостиницу, прислушаться к своему инстинкту, требующему гигиены и хотя бы минимальных удобств, но теперь думать об этом поздно, к тому же нервы на пределе, да я просто не могла заставить себя снова выйти на улицу. Тяжелая голова отказывалась думать, ноги просили пощады после длительной ходьбы. Я нашла место в углу у стены, среди людей, которые кашляли, сопели, храпели, в общем, пытались в эту холодную ночь набраться сил для нового трудного дня.

Чемодан я поставила перед собой как своего рода щит и старалась не обращать внимания на вонь, точнее, мечтала поскорее к ней принюхаться.

Воздух в комнате был спертый и удушливый, ударял в нос при каждом вздохе. Слабые лучи лунного света, пробивающиеся сквозь пыльные окна, освещали комнату, позволяя различить силуэты людей. Глаза постепенно привыкли к темноте.

Куртки, шапки и набитые рюкзаки были сложены тут и там, образуя настоящий лагерь, а несколько человек спали в обнимку со своими вещами, надеясь так уберечь их от воров.

Я огляделась и заметила маленького паренька, сидящего рядом с мужчиной, похожим на него.

Мальчику, наверное, было лет тринадцать. Привалившийся к стене отец, похоже, переборщил с веществами и пребывал в отключке.

Мы посмотрели друг другу в глаза, и что-то внутри меня запульсировало. Это нечто вибрировало, стучало, поворочалось в животе, а потом закричало и громко взорвалось.

Я вскочила, кого-то задев. Схватилась за ручку чемодана. Чертыхнулась пару раз, но все-таки добралась до коридора, нашла входную дверь и, тяжело дыша, вырвалась наружу.

От рвотных позывов свело внутренности. Я согнулась пополам и закашлялась на морозном воздухе. Сердце застряло в горле. Я стиснула зубы, зрение затуманилось. Сейчас я чувствовала себя совсем жалкой и уязвимой. Но я не умела сдаваться. Наверное, я тот человек, который на полной скорости сталкивается с жизнью, врезается в нее, ломает все кости, но не сдается.

Я не могла признать, что не в силах осуществить задуманное, ведь я не могла себе позволить его не осуществить. Тем не менее я сегодня проиграла очередную битву.

Обессиленная, я села на ледяную ступеньку. Придвинула к себе чемодан и прислонилась к металлическим перилам, чувствуя, как холод обжигает мое горло с каждым вздохом.

Я многое недооценила. Думала, что перееду в большой город, найду работу, как-нибудь добуду нужную сумму денег. Я не наивна, я строптива, упряма и глупа. Несчастная дурочка!

У меня есть небольшие сбережения. Но другое место для ночлега наверняка предложит больше комфорта, чем я могу себе позволить.

Совсем отчаявшись, я закрыла глаза. Я чувствовала себя уничтоженной. Правильнее вернуться в комнату, но сама мысль об этом вызывала у меня тошноту. И вообще, я уже слишком замерзла, чтобы подняться.

Реальность начала ускользать от меня. Усталость постепенно завладела мышцами и потянула меня за собой куда-то вниз, обрушившись всей своей тяжестью.

Сердце замедлилось, его удары едва ощущались. Холод теперь был повсюду и нигде.

В какой-то момент почувствовала чье-то прикосновение к щеке, а потом к руке, ресницам, губам и ко лбу.

Шел снег? Да, это наверняка были хлопья снега…

В какой-то момент лицо настолько онемело, что я больше не чувствовала снежинок. Тем лучше. По крайней мере, я перестала чувствовать и холод.

Так, минутку… о чем я думала? Ах да, снег. Я любила снег, и маме он тоже нравился. Она сейчас под ним танцевала бы.

Интересно, он еще падает?.. Хотя это не имеет значения, я все равно его больше не чувствую. Я больше ничего не чувствую… что совершенно нормально. Сейчас не нужно об этом думать…

– Эй!

Мне просто хотелось спать. Просто спать…

– Просыпайся, глупая девчонка! Пойдем!

Мне потребовалось какое-то время, чтобы понять, что меня трясут. Это происходит наяву? Я не была уверена…

– Не смей замерзать! А ну просыпайся!

Меня энергично трясли чьи-то руки, звучал чей-то сердитый голос. Голова снова отяжелела: теплое дыхание щекотало мою щеку, и только тогда я нашла в себе силы разлепить веки. Расплывчатый силуэт перед глазами медленно собирался в четкую фигуру, которая в ночи казалась очередным миражом.

На меня пристально смотрела молодая женщина, укрытая от снега темным зонтом, им она пыталась закрыть и меня. Белая шляпа и густой мех в тон придавали ей серафический, почти сказочный вид. Я глядела на нее сквозь облачка выдыхаемого пара, не совсем уверенная, что это не сон.