Моя кровь остывает. Иисус. Это то, что он обещает людям, которых пытает, если они не выдадут свои секреты?

— А это мой младший сын. Ромоло.

Я отрываю взгляд от этих татуированных букв и поворачиваюсь к последнему брату.

Он единственный, кто улыбается мне, хотя улыбка и не достигает его глаз.

— Зови меня Ром. — Когда он поворачивается к Рафаэле, улыбка исчезает. — Мессеро, — говорит он с легким укором в голосе. — Должен признаться, я не думал, что мы когда-нибудь увидим, как ты входишь в эти двери.

Все знают о Роме Ферраро.

Давным-давно, когда я придумывала, как избавиться от брачных уз, я подумывала о том, чтобы организовать встречу с Ромом. Его репутация бабника не знает себе равных в наших кругах. Раньше достаточно было просто оказаться с ним в одной комнате без присмотра, чтобы разразился скандал.

Ходят слухи, что за последние несколько лет он повзрослел, но рассказы о его похождениях по-прежнему передаются из уст в уста людьми моего отца.

Рафаэль одаривает Рому своим фирменным ледяным взглядом. — Взаимно. Но времена меняются.

Ром поджимает губы. — Да, черт возьми, меняются.

— Язык! Тебе лучше знать, что нельзя так говорить, когда ты в этом доме, Ром.

Все поворачиваются в сторону голоса. Голос принадлежит статной серебристоволосой женщине, которая, должно быть, их мама. Она подходит ко мне, ее идеально прямые локоны покачиваются взад-вперед при каждом шаге, и дарит мне улыбку, которая окутывает меня, как теплое, уютное одеяло.

Напряжение в моих плечах исчезает. Почему-то я знаю, что эта женщина позаботится о том, чтобы сегодня не пролилась кровь. Она обнимает меня, крепко прижимая к своей груди, и я чувствую запах ее изысканных духов.

— Клео Мессеро. — Ее глаза искрятся теплом. — Я Вита. Как поживаешь, моя дорогая? Надеюсь, они не утомили тебя своим соревнованием по измерению мужской силы. Эти мальчики всегда такие. Что ты пьешь? Вино? Виски? Крепкий мартини? Алкоголь - это всегда выход в такие вечера.

Она кладет руку мне на спину и направляет меня к бару.

Джино прочищает горло. — Вита.

Она оглядывается на него. — Да, любовь моя?

— Есть еще один гость, — говорит Джино, одаривая жену снисходительной улыбкой.

Она вздрагивает. — А, точно.

— Здравствуй, дочка.

В моих венах появляется лед. Медленно я поворачиваюсь к отцу.

— Что ты здесь делаешь?

— Я пригласил его, — говорит Джино, становясь рядом с папой. Он улыбается, глядя на Рафаэле с укором. — В конце концов, вы присоединились к своим семьям, и я подумал, что будет лучше, если мы все сядем за стол.

— Рад тебя видеть, Гарцоло, — говорит Рафаэле, похоже, ничуть не удивленный таким поворотом событий, но я не могу сказать того же о себе. Папа ищет союзника в лице Ферраро, чтобы расправиться с Рафаэле? Сомневаюсь, что Ферраро станет сотрудничать с человеком, чье слово ничего не значит, но что я могу знать?

Отец останавливается передо мной и наклоняется, чтобы поцеловать меня в щеку.

— Нам нужно поговорить, — шепчет он мне на ухо.

Я знаю, о чем он хочет поговорить, и ему не понравится то, что он услышит.

Мы садимся за овальный обеденный стол, и Рафаэле поднимает вопрос о контракте еще до того, как мы закончили первое блюдо.

Джино пренебрежительно машет рукой.

— Договорились. Мой кузен Рикардо всегда был придирчив в таких вопросах, но я позабочусь об этом.

— Я ценю это, — автоматически говорю я. Рафаэле сжимает мою руку под столом, но я слишком напряжена, чтобы почувствовать облегчение.

Ужин проходит без заминок, и разговор течет легко, благодаря дружескому присутствию Виты.

Матриарх Ферраро очень отличается от моей матери. Она кажется такой доброй и милой, и невозможно не заметить обожания в глазах Джино, когда он смотрит на нее. Она рассказывает нам историю о том, как они с Джино познакомились. Она была моделью, и он сидел в первом ряду на одном из показов, в котором она участвовала. Он попросил у ее менеджера номер телефона и через неделю сделал предложение.

— Это был невероятный роман, — восклицает она. Его семья не сразу приняла меня, учитывая, что я не итальянка.

— Но в конце концов она их покорила, — говорит Джино. — Мало кто может устоять перед чарами моей жены.

Боже, как они милы вместе. А я-то думала, что все браки мафиози несчастны. Судя по тому, как они смотрят друг на друга, у меня возникает ощущение, что они все еще трахаются как кролики.

— Рафаэле, я бы хотел поговорить с тобой наедине, — говорит Джино, когда мы доедаем десерт. — Почему бы тебе не выпить со мной на террасе?

Рафаэле кивает, затем поворачивается ко мне и понижает голос. — Ты не против побыть некоторое время одна?