– А у тебя она есть, эта фляжка?

– Боже мой, - простонал Рыбаков, - бедняга, неужели ты не видишь логической связи одного с другим? В этот момент к ним подошел Спирин.

– Отдыхаете на лоне природы?
– добродушно съязвил он.

– Садись и помалкивай, - оборвал его Рыбаков, - не один ты умный.

Спирин хотел было возразить, но Шменкель успокоил его:

– Дай ему поговорить, он сегодня в ударе.

– В ударе!
– вскинул Рыбаков руки к небу.
– Я ему объясняю все логически, а он ничего не понимает да еще скалит зубы.

– В чем же дело?
– Спирин тоже сел.
– Что-нибудь интересное?

– Какой же вывод ты сделаешь для себя?
– не унимался Рыбаков.

Шменкель пожал плечами, Рыбаков продолжал:

– Я уже сказал, из тебя разведчик не получится. И вот почему. Моя мать не раз говорила, что я рожден для чего-то большого, потому что у меня золотые руки. Но это я только вам говорю, не для передачи. Я, например, хотел научиться играть на рояле.

– Почему именно на рояле?
– удивился Спирин.

– Потому что у меня золотые руки.

– И что же из этого вышло?

– К сожалению, ничего. Играть на рояле я так и не научился.

– Ну а какая связь?

– А я-то думал, ты поймешь. Разве ты не заметил, Виктор, что девушки из санчасти давным-давно влюблены в нашего Ваню? А он даже ни разу не зашел к ним. Понял?

– Да-а!
– Спирин перевернулся и лег на спину.

– Я не думаю, что ты человек безнадежный, - продолжал Рыбаков, обращаясь к Шменкелю.
– Слушай дальше. Я, например, никогда не забываю о своих друзьях.
– Он показал рукой на Спирина, потом на себя.
– Не только о себе надо думать. Как это у нас называется, Виктор?

– Дух коллективизма.

– Правильно. И этим чувством разведчик тоже должен обладать, Ваня. Видишь, многого тебе не хватает. Не смейся, а лучше учти критику.

– Тот, кто дает советы другим, сам должен показывать хороший пример. Шменкель нахмурился.
– А у тебя есть трофейный шоколад?

– Нет.

– А сигареты?

– И этого нет.

– Вот видишь, а водка?

Рыбаков промолчал.

– Значит, кроме голой теории, у тебя ничего нет, - сказал Спирин, жевавший травинку.
– Не слушай его, Ваня, болтает пустое.

Рыбаков сумрачно посмотрел на Шменкеля и сказал:

– Ты забываешь главный принцип разведчика.

– Ага, значит, и такой есть?

– Разведчик должен все знать.

– Конкретнее. Что знаешь ты?

– Например, знаю, где есть водка.

– И где же?

– В Симонове.

Наступила тишина. Рыбаков внимательно посмотрел на ребят.

– Симонове - это село в пятнадцати верстах отсюда, - снова заговорил он.
– В оба конца, значит, тридцать верст. Местность болотистая, лесная, темнота... Но только с собой я вас не возьму. Вдруг вы там напьетесь, а мне потом придется тащить вас на себе. Выбросьте это из головы.

Вдруг Рыбаков рассмеялся и, вытащив из-под рубашки фляжку, высоко поднял ее над головой.

– Я уже побывал там!

– Не может быть.
– Спирин даже присел.
– В Симонове же немцы!

– Что для меня немцы, если я хочу выпить?

– А как же ты прошел мимо наших часовых?
– поинтересовался Шменкель.

– На брюхе прополз. Обратно-то было совсем легко, а вот туда, чтобы никто не заметил... Дело это не простое. Ну, выпьем.

Петр налил чарку и поднес ее Шменкелю, потом налил Спирину, последним выпил сам. Закусывали хлебом и салом. Набив полный рот, Петр с чувством превосходства смотрел на друзей, радуясь тому, что удивил их.

– Ты нас не терзай. Скажи, кто дал тебе самогонки?

– Кто хочет, тот всегда найдет. В селе одна старуха потихоньку варит самогон. Взяла у меня часы, старая ведьма, а взамен дала первака, но чего не сделаешь для друзей...

Широко улыбнувшись, Рыбаков налил себе еще стопку.

– Я пробирался огородами да поглядывал по сторонам. Гарнизон в селе у немцев довольно сильный, чувствуют они себя преспокойненько. На дорогах у них выставлены часовые. Но какой разведчик пойдет по дороге? Часовой стоит и перед зданием, где живут унтер-офицеры и рядовые. Офицеры занимают дом, который охраняет только один часовой. Так по крайней мере сказала старуха, и это похоже на правду.

Положив остаток хлеба в рот, Петр встряхнул фляжку.

– О том, что ты увидел, нужно доложить командиру, Петр, - заметил Спирин, поблагодарив за угощение.

– Ты что, с ума спятил? Тогда конец моим личным вылазкам!

– И все же Виктор прав, - поддержал Спирина Шменкель.
– Представь себе, что кто-нибудь из жителей деревни случайно обнаружит лагерь...

– Как хотите.
– Рыбаков намотал на ноги портянки, сунул ноги в сапоги.
– Я подумаю.

Партизанам потребовалось четверо суток, чтобы расчистить просеку. В полдень на пятый день Васильев лично проверил работу и недовольно заметил, что она еще не доведена до конца. Он собрал партизан на поляне, пригласил всех сесть на траву, сам остался стоять.