Ах, Гришка. Когда успел подсуетиться-то, стервец. Отец Григория Ларион Дмитриевич — был думным дьяком при моём братце. А сам Гриша один из первых отошёл под мою руку. Ещё подростком он безоговорочно принял мою сторону и никогда не предавал. Сейчас Григорию уже почти тридцать, он мой ближник, и я намерен посадить его на Новгородское наместничество. Это регион чрезвычайно важен в свете предстоящей войны со шведами. И я сейчас буквально поставлен перед сложнейшей для меня проблемой.

Я люблю Машу, наверное люблю. А как ещё назвать чувство, когда одно только её присутствие поднимает моё настроение на невиданную высоту. При взгляде на неё меня охватывает желание обнять и защитить. А то чувство нежности и благодарности, когда она покидает мою постель утром? Что тогда любовь?

Правда, мы давно, пожалуй уже несколько месяцев, не были вместе. Много работы и я просто замотался. Нет, это не охлаждение отношений. Но, наверное, мне стало неудобно смотреть жене в глаза. Хотя Аня никогда меня не попрекала связью с другой женщиной.

А теперь Мария сидит рядом и смотрит на меня влажными глазами. Не хочу, я не хочу её отдавать другому. Даже такому как Григорий. Она моя. Но вот ведь жизнь, зараза.

С другой стороны, девочка просто хочет иметь свою семью, детей и чтобы мужа не приходилось ни с кем делить. Я ведь сам воспитал её в духе свободных традиций.

Упав перед ней на колени, я уткнулся лицом ей в ноги. А Маша стала меня успокаивающе гладить, нежно касаясь головы. Сделав адски трудный выбор, я поднял голову, — он тебе хоть немножко нравится?

Машино лицо тронула мудрая материнская улыбка и она кивнула.

Этого мне хватило. Потом девушка целовала мои руки, будто не знала сразу, что я не смогу ей отказать. А когда она ушла, я неожиданно для себя со всей дури вмазал кулаком в кирпичную стену. Боль отрезвила меня, даже пришлось дать отбой вбежавшему охраннику. А потом, после бокала портвейна, на меня напал очередной приступ самокопания. Мне опять стало казаться, что вся эта ноша не для меня. Я не хочу постоянно идти на компромиссы с самим собой. Ну не нужна мне эта огромная власть и заискивающие взгляды придворных. Хочу просто жить, любить, воспитывать и наслаждаться свободой. А я сам себя запер во дворце и не могу даже делать то, что мне нравится.

Глава 10

Искусство войны — это очень полезный инструмент, которым должен владеть любой государь. Это не только Макиавелли говорил, мой отец и брат понимали важность присутствия на поле брани царя. Война необходима для поддержания власти и монарх просто должен быть в рядах своей армии. Совсем не обязательно командовать, для этого есть генералы. Но поддерживать своих солдат государь обязан. В противном случае он рискует прослыть трусом. А вот ежели все тяготы военной компании государь поделил со своей армией — это залог поддержки с их стороны.

Первым открыл военную компанию датский король Фредерик III. Его армия вторглась в Гольштейн-Готторпское герцогство на юге страны, в ту его часть, которая поддерживала шведов. А те в ответ попытались высадиться под Копенгагеном, но их флот был разбит в морском сражении. Ян Казимир медлит, явно выжидает, чья возьмёт. А вот саксонец Иоганн Георг II вторгся в область Видземе (включала современную Ригу). Шведы называли Видземе хлебной провинцией и учитывая важность Риги, выслали свой флот с десантом.

А вот моя армия в это время чисто случайно проводила манёвры в районе севернее Новгорода.

Ингрия — район, исстари входивший в состав Новгородской вечевой республики. Позже вошёл в состав Московского Великого княжества. В настоящее время оккупирован шведами.

Я заблаговременно разместил там склады провианта и боеприпасов. В принципе у меня есть батареи осадных тяжёлых орудий. Но наша задумка иная. У меня нет никакого желания месяцами штурмовать крепкие стены Нарвы и Ивангорода. Я хочу заманить основные силы шведов в ловушку.

Подойдя к стенам Нарвы, мы начали вялый обстрел стен города. Ну так, чтобы не расслаблялись. Я ждал известий от моих лазутчиков. К началу июня стало ясно, что штурм Риги провалился окончательно. Как только шестнадцатитысячная шведская армия подошла к городу, саксонец снял осаду и отступил в Курляндию. Тогда шведский генерал Симон Грундель-Хельмфельт перебросил свою армию по морю в Пернов и направился к осаждённой Нарве.

Против 16 000 шведов у меня было стянуто около 24 000 русских, включая кавалерию и 4000 иррегулярной конницы. В пушках у нас относительный паритет, 37 у шведов и 54 наших. Но мои пушкари ещё не прошли испытание боем.

В моей армии на данный момент два рейтарских полка. Это элитная конница, состоящая из русских дворян. Полк драгун и гусар — эти смешанные с большой частью иноземцев.

Десять полков пехоты в среднем по 1200–1500 человек. Я много вкладывал в подготовку именно пехоты. Мои солдатушки единообразно вооружены, умеют совершать перестроения в полевых условиях, но только у офицеров есть опыт боевых действий. Ну и смешанная конница из казачков и татар играет роль догоняющего-заманивающего.

Как только мне доложили, что армия неприятеля подходит к Нарве, я дал команду сниматься. Тяжёлые орудие ещё с вечера снялись и пошли своим ходом на юг.