— Да Ваня, заходи. Что принёс?

Ивана Чижова назвали «Малым» в шутку. Братилкина Ивана, который этому в пупок дышит, по той же причине прозвали «Большим». Они оба в моём Госсовете. Одни из самых толковых. Вот и сейчас Иван принёс мне предварительные итоги проверки поступлений в казну за прошедший год. Почти три миллиона рублей. Я рассчитывал на большее. За счёт налоговой реформы и оживления экономики в целом я планировал на сумму в четыре миллиона. Тогда я могу сверстать свои планы по строительству новых оружейных заводов в Туле и на Урале. Ведь нужно закупать оборудование и нанимать западных оружейников. С производством своего оружия у нас полный швах. А тут такое.

Увлёкшись цифрами, я заметил только сейчас, как мой советник бросает любопытные взгляды на мою гостью. Выпроводив её, я задумался:

— А что, Ваня. Хороша девка?

Парень густо покраснел и промямлил нечто маловразумительное. Это Иван, двух метров роста с косой саженью в плечах. Да от его голоса все птицы в радиусе километра в панике разлетаются. Он неплохой саблист и ему мало равных на кулачках. А тут прямо как девица на выдании.

А что, почему бы и нет, — это племянница боярина Стрешнева. Того самого, что приговорили к смертной казни. А я вот думаю, что с девчонкой делать? Ведь она этого не заслужила. Как считаешь?

Парень опять мучительно покраснел и замотал головой, — нет, зачем, конечно не надо.

— Вот и я думаю, что не надо. Ей бы мужа нормального, чтобы прикрыл и научил уму разуму. Как думаешь? — ладно, хватит над парнем издеваться.

— Возьмёшь в жёны? Я сам похлопочу о ней у родительницы.

Ну, опять подростковые смущения, — так как же это. Она боярыня, а я.

— А ты, Иван, член Госсовета, царёв ближник и по родовитости мало ей уступаешь. Короче, не хочешь, так я Саве Костылёву предложу.

На парня стало невозможно смотреть, такие муки испытывает, даже не передать. Он ещё живёт вчерашним днём и не понимает, что слово «боярин» очень скоро забудется. Останутся дворяне различных рангов. А он по должности соответствует армейскому премьер-майору. А учитывая близость Ивана к моей особе и опалу доброго десятка боярских родов, думаю родичи Насти не будут сильно возражать.

Мы провели блестящую операцию. Вот что значит правильно подойти к вопросу. Мои люди вместе с парнями Ртищева навестили всех арестованных по очереди. Тех вызывали как бы на очередной допрос, а там ждали вполне вежливые люди. Ну и господам боярам вдумчиво объясняли их положение. Показывали челобитные к царю от их родственников и уверяли, что царь проникся их раскаянием. Учёл заслуги их рода перед престолом в прошлом. А дальше всё просто. Каждому делали предложение, от которого они просто не могли отказаться. От моего имени им делали предложение поехать в ссылку в определённый город, расположенный у чёрта на куличках. Там и предлагалась должность, на которой придётся попахать. И тогда возможно, спустя некоторое время, даже снятие опалы. Конечно, при этом придётся поделиться благосостоянием. Отписать в казну землицу, крестьян и некие материальные блага.

Затем предлагающие делали вид, что торопятся и прощались с осужденным. Ну, не надо быть гением, чтобы сообразить, что богатства они ещё накопят. А вот жизнь — она одна единственная. Согласились все. А после пошёл плановый процесс передачи имущества. Бывшие заговорщики вернулись в пока ещё свои дома и начали готовиться к отъезду.

Одним махом я забрал в казну 600 000 рублей, 30 000 четвертей пахотной земли, 7 000 дворов, 55 000 душ обоего пола, 245 деревень, 85 сёл, 24 господские усадьбы. И ещё много чего вкусного.

Вот интересно, а если мне попытаться спровоцировать остальные боярские рода? Я готов потерпеть, ради такого дела. В результате патриарх Иоасаф заработал свои дивиденды. А я вообще под шумок начал грандиозные, давно задуманные реформы. И не заметно, чтобы народ принял это в штыки. Бояре — те да, особо в провинции. Там они не пуганные ещё. А вот в Москве, Ростове, Ярославле, Костроме и Твери — всё так, как и должно быть. Народ пока растерян, но царские наместники работают, а мои помощники не дают им почивать на лаврах.

Это надо было видеть. Царский парадный выезд. Нет, мой братец даже на охоту выезжал куда торжественнее. Но я вообще человек скромный и противник тратить деньги на мишуру. Но всё-таки, царь-батюшка никак едет.

Впереди гарцует полуэскадрон моих личных рейтар. Затем идёт полурота моих «швейцарцев». Эти вообще красавцы, вооружены алебардами и наряженны в кирасы. Затем едет вереница карет с моей свитой и замыкает второй полуэскадрон. По нормам моего батюшки с такой свитой даже в сортир несолидно выходить. Не поймут.

Тихон Никитич Стрешнев, только недавно вышедший из церковных подвалов, явно не ожидал такого внимания своей особе. А я специально его не предупреждал.

Бедолага вывалился из дома, путаясь в кафтане, скатывался колобком по крыльцу. А видимо его жинка подала мне большой бокал с вином и каравай с хлебом. Ну, я отломил кусочек и макнул в соль. Потом пригубил вино и посмотрел в лицо хозяина, намекая, что не мешало бы и в хату пригласить.

Со мной потащилась небольшая группка свитских. Человек так тридцать. Они сразу заполнили всё помещение первого этажа. А пока хозяин дома пытался понять, как ему со мной вести себя, я дал команду внести подарки.