Слуги сноровисто втащили богатую шубу из чернобурки и расставили запечатанные кувшины с дорогим фряжским вином.

— Ну, Тихон Никитич, а мы к тебе не просто так. У нас купец, у вас товар. Почему бы нам не породнится.

На боярина без смеха смотреть невозможно. Он никак не поймёт о ком речь. Растеряно смотрит на немолодую супругу. Видимо прикидывает, не её ли я торгую.

— Так, мне дочек бог не дал.

— Да не журись ты, Тихон Никитич. Глянулась моему молодцу твоя племянница Анастасия. Может позовём её?

Вот сейчас он порозовел и отмер. Сердито кивнув жене, предложил мне пройти к столу. А супружница усвистала наверх, надеюсь за Настей.

Так мы и сели за стол втроём. Кроме нас двоих ещё и жених скромно притулился на краешке стула.

— Вот, познакомься Тихон Никитич. Мой ближник, член Госсовета Иван Прохорович Чижов. Большого ума человек, далеко пойдёт. Я плохого не предложил бы.

Занятно смотреть за ними. Иван дико стесняется и готов провалится сквозь землю. А вот боярина строптивость одолевает. Понял, за кого я сватаю его племяшку. А вот отказать мне — кишка тонка. Так что мы просто соблюдаем традиции.

Женщин долго не было, и нам даже накрыли стол. Но есть мы не собирались. Я только налили жениху вина, чтобы отошёл от ступора.

Да, надо же — отдаю такую красоту в чужие руки. Анастасия диво как хороша в красном, расширяющемуся книзу платье и даже шубку соболиную накинула для пущей важности. Меня опять торкнула предательская мысль оставить её для себя. Но повернув голову, перехватил взгляд Ивана. Он смотрел на девушку, как на богиню. А в глазах столько всего намешано. А вот на меня посмотрел, как преданный пёс. Который выбрал хозяина раз и навсегда.

Дальнейшее сватовство длилось минут двадцать. Ожидаемо нам не отказали и обменявшись подарками мы назначили день помолвки. Пусть теперь попробуют отказаться.

Подобные сценки происходили весь месяц. Мне подготовили список боярских дочек на выдании, и я буквально затерроризировал столичных бояр. При приближении моего выезда они забивали ставни, заколачивали наглухо ворота и прятались по подвалам. Но к концу марта я пристроил большую часть своих неженатиков.

Этим я преследую две цели. Главная — я стимулирую своих ближников на абсолютную верность. Они должны знать, что от меня получат намного больше, чем от конкурентов.

А вторая — браки на дочерях исконных боярских родов подымают их значительность в глазах общества. Сейчас их воспринимают только как моих выдвиженцев. Если меня не станет, и они вернутся к прежнему сословному состоянию. А так пойди сковырни родича московского боярина. Накось — выкуси, не прокатит уже.

Наступил 1665 год. Почти шесть лет, как судьба занесла меня на царский трон. Моя жизнь сильно изменилась с тех пор. Я с острой ностальгией вспоминаю спокойные и комфортные времени своего сидения в Ярославле. Но жизнь распорядилась мною по-своему и поставила перед дилеммой. Я выбрал сложный и полный неожиданностей путь. Мне показалось, что я смогу добиться для русского народа лучшей доли. Не уверен, что мне это удалось. До сих пор у меня мелькает низменная мыслишка, что зря я тогда решился. Мог бы сидеть себе в провинции и выращивать капусту. От меня бы быстро отстали, как только поняли бы, что мне власть не нужна. И тогда я бы смог жить и радоваться, как растут дети. Баловать жену и сидеть вечерами перед камином, попивая хорошее вино и думая, какой в этом году у меня на подворье будет урожай ячменя.

Но, эта слабость быстро проходит и опять, стиснув зубы нужно впрягаться. Чем дольше я занимаю царский стол, тем больше понимаю, что невозможно стать хорошим для всех. Невозможно себя перепрыгнуть, нельзя вытащить за несколько лет гигантскую страну, отставшую от той же Европы на пару сотен лет. Да, нам удалось многое, главное — это перемены в головах людей. Нам удалось зародить дворянство, которое смыслом жизни видит служение Родине. На поле бране или как чиновник статской службы. Живут они за счёт своих участков земли и жалования.

Смогли мы начать промышленное производство различных товаров. В первую очередь чугуна и железа. Вскоре мы сможем сами себя обеспечивать оружием и пушками. Наша армия полностью перешла на рекрутский набор. Таким образом она стала профессиональной. Вооружены полки пока разномастно, ведь оружие за нереально большие деньги мы вынуждены покупать у тех же немцев, французов и англичан. Подготовка частей тоже хромает. Нет, мне удалось переманить в Россию много хороших офицеров. Но моя армия не имеет боевого опыта. Не считать же таковым действия на Смоленщине. Мы окончательно вышвырнули с тех земель поляков. А также прибрали всю левобережную Украину, включая Киев. В этом плане история повторилась. Но поляки к этому времени уже не те. Их сам бог велел причесать по панскому чубу.

А вот на севере и на юге у нас противники посерьёзнее. Шведы как отхватили у нас северные земли, так и пытаются закрепиться на нашем берегу. Король Карл XI активно укрепляет крепость Ниеншанц, возведённую на месте впадения Невы в реку Охта. Её предназначение сдерживать русских и принимать суда других держав для торговли с Россией. Таким образом они уселись у нас и даже пытаются развиваться. Естественно, что мне это не нравится. Насколько я знаю по депешам наших послов, король активно проводит армейскую реформу. Её суть в том, что каждая шведская провинция содержит определённое количество солдат, которым выделяется земля. В мирное время они фермеры, в случае необходимости — солдаты. Это система резервистов, чем-то напоминает наши стрелецкие приказы, но намного более мотивированных и обученных. Пока шведская армия не так грозна, как при следующем короле Карле XII. С тем самым, с которым бодался Пётр Алексеевич. Но именно сейчас закладывается качественный фундамент для этого. А нам самое время попытаться вернуть свои исконные земли и надрать шведам задницу. Но моя армия пока что не имеет боевого опыта. Тот же Пётр здорово обжёгся в битве под Нарвой. Вой я и кумекаю, как бы нам без первого блина обойтись.