Но величайшие преимущества проистекали из понимания.

Возможно, это не универсальная истина. И, может быть, однажды я упрусь в жёсткий предел, потому что решила рассматривать вещи именно так

Шарлотта напевала себе под нос в темноте.

Но жизнь не обязательно особенна. Тысячи механических реакций, наложенных друг на друга. Нагромождённые, и нагромождённые пока предсказуемый результат не становится настолько фрагментированным и далёким от действий, которые его вызывают, что он становится непознаваемым.

Следовательно, жизнь — это сложность, превосходящая понимание. Тяжёлый пласт непроницаемых систем. Ни больше, ни меньше.

Шарлотта вздрогнула, обнаружив, что такая формулировка одновременно странно ужасает и воодушевляет. Она становилась сложностью на сложности, добавляя крошечные одноклеточные организмы в меняющиеся потоки своей первобытной грязи, ведущие огромные битвы за существование, которые просто становились основой жизни для высших организмов. Цвет её грязи темнел, всё больше и больше разновидностей микроорганизмов процветали и заявляли о своих правах.

После того как Шарлотта стала свидетелем Альфа-Космоса, она поняла, что можно быть человеком и одновременно быть множеством. Иметь своё существование, населённое почти несвязанными силами, которые влияли на её жизнь, но даже не подозревали о связи между ними. Грязь её образа пульсировала и кипела. Она лежала в темноте, мало-помалу становясь всё более чуждой и непредсказуемой для самой себя.

Её глаза были закрыты, а кончики пальцев подрагивали, словно спящий человек, переживающий сон. И всё же она никогда в жизни не чувствовала себя более живой.

Рендидли не торопясь готовил ужин для группы после того, как Лованна вернулась с набитыми холщовыми сумками, полными фруктов, овощей и мяса. Он чувствовал, как Нерождённый Феникс начинает проявлять нетерпение во время этой паузы, почти бессознательно начиная процесс оттаивания обратно в опасную территорию, но он знал, что у него есть ещё несколько часов, прежде чем ему снова потребуется тщательно расслаивать образ. Странная сила Музыкального Сновидения доказала свою значительную устойчивость.

Кроме того, он хотел пройти через обыденные движения приготовления еды, чтобы мудрость Лованны направляла его руку, рассматривая не только способы устранения излишне буйного образа роста, навязанного Системой, но и очищения пищи от любой истории, которая не заканчивалась бы в их животах.

Оттачивание странных связей, которым он научился у Лованны ранее в тот день, было сложной задачей. Сначала он хотел немного попрактиковаться с концепцией историй внутри Пустоты. Для этого он до предела напряг свои чувства, обдумывая свои варианты.

— Нужна помощь? — спросила Лованна, пока Рендидли стоял пять минут перед ингредиентами, просто используя свои тонкие чувства, чтобы внимательно изучить их, каталогизируя в них как Эфир, так и Пустоту.

Прежде чем ему даже понадобилось выйти из своего сосредоточенного состояния, Девик подошла и похлопала Лованну по спине. — Пусть человек насладится готовкой. Ты знала, что первым его действием, когда он пришёл в Маллун, было создание фермы? Это Король Пустоты, одержимый хорошей едой. К тому же, что ты можешь сделать со своими модными наручниками?

— Я умею резать, — Лованна упрямо нахмурилась, но позволила Девик увести себя. Рендидли мысленно поблагодарил Девик и снова сосредоточился на задаче. Его Ядро Пустоты старалось оставаться спокойным, но начало ускоряться от волнения при мысли о предстоящем. Он начал работать с небольшими заминками, так как инстинктивно тянулся к Нерождённому Фениксу, чтобы манипулировать ингредиентами волнами гравитации, и вспоминал, что не может. Но очень скоро он вошёл в ритм.

Морковь и ещё какой-то корнеплод он нарезал, чтобы запечь в овощном ассорти и сдобрить лимонным соком. Постное мясо он несколько раз понюхал, а затем отложил в миску, пока рыскал по маленькой кухоньке Девик в поисках пригодных специй. К сожалению, она, похоже, питалась взаимозаменяемыми продуктами, приправленными солью и маслом.

Не могу решить, несправедливо ли я сужу, и, может быть, у Черепашьих Линий просто нет изысканного вкуса. Ну что ж, будет паста.

Рендидли нашёл муку, дрожжи и соль и положил их на стол. Используя яйца, купленные Лованной, он руками катал и придавал форму тесту, пока оно не согрелось от его рук и трения. Он массировал, сворачивал, растягивал и переворачивал тесто. Энергия исходила из его конечностей, его Четвёртая Власть наполняла зарождающееся блюдо жизненной энергией.

Затем Рендидли осторожно обработал тесто, полагаясь на Пустоту, а не на Нерождённого Феникса. Жизненная печать всё ещё казалась смутно подозрительной к его действиям даже сквозь Гравюру, но Рендидли спокойно проводил Пустоту через свои руки в пищу. Как всегда, обыденная задача оставляла его успокоенным и уравновешенным.