По правде говоря, Пророк не знал точно, что они увидят, поднимаясь по винтовой лестнице в этом недавно построенном пространстве. Хотя все Ядра Вселенных обладали одними и теми же общими аспектами, они проявлялись по-разному. Пророчество не охватывало точную форму Ядра Нексуса, потому что в этом не было необходимости. Поэтому, хотя он предпочёл бы подготовить почву для более драматичного раскрытия по мере их подъёма, Пророк поднимался по хрустальной лестнице рядом с Элхумом, его рты были плотно сжаты.

Позади них, Коса расхаживал, насмехаясь над Элхумом и имитируя его сгорбленные, опущенные плечи.

Когда они достигли вершины, Элхум ахнул. Глаз-рты Пророка дёрнулись, но он подавил улыбки удовлетворения. По крайней мере, ущерб был очевиден. — Ты видишь теперь? У нас не так много времени.

На вершине лестницы лежала гигантская чаша из слоновой кости, внутри которой, казалось, спала маленькая долина. Пышная зелень лугов, поля диких цветов, журчащая река, несколько величественных сосен и несколько маленьких дрейфующих облаков были видны в живом ландшафте Души Вселенной. Но эта здоровая утопия могла поддерживать себя только в средних двух третях чаши. По краям тьма неуклонно отгрызала от пейзажа и разрушала мирную картину.

Это вторжение Пророк понимал; детали не имели значения, но было ясно, что Душа Вселенной пострадала от того факта, что их нынешняя реальность была лишь воспроизведением. Этот Пайн был повреждён, даже без действий Культа Спасителя.

Может быть, нынешний Нексус — павшая Вселенная?

Пророк нахмурился от неприятной мысли.

Потому что тьма, поглощающая Душу Вселенной ну, эффект пока мал, но она использует аспекты пустоты. Даже свету будет трудно оттолкнуть её, если ситуация не будет исправлена в ближайшее время

Полагаю, это не имеет значения. Здесь нечего выигрывать, только подводные камни, которых нужно избегать.

— Что это, чёрт возьми? — прошептал Элхум, подняв палец и указывая на дальнюю сторону мерцающей долины.

Дурак. Ты даже не понимаешь, что окружающая тьма — настоящая угроза. Ну, это неважно.

Пророк сложил пальцы домиком и обратил своё внимание на другое большое нападение на Душу Пайна, скручивающее и искажающее ландшафт на дальнем краю чаши, пока конец реки не извился обратно вокруг себя, словно змея. Он говорил, слегка вспотев от того, как быстро это влияние распространилось. — С ослабленной Душой Вселенной некоторые индивиды способны влиять на неё более конкретно. Особенно если они используют злонамеренные методы.

— Пайн о Боже, Пайн. — Элхум шагнул к краю чаши и протянул дрожащие руки, его невозможное дитя страдало в его обособленном существовании. Морщины вокруг его глаз, казалось, углубились, а щёки впали под воздействием горя. Элхум был человеком на грани срыва. — Даже после всего, что я сделал неужели я такой плохой отец, что ты должен так страдать?

Снова Пророк сопротивлялся желанию усмехнуться над глупой мелодрамой. Втайне он даже не понимал, как душа вселенной могла быть порождена таким идиотом. Или насколько пустой должна была быть жизнь Элхума, чтобы цепляться за частичную Шаллу и тратить высвобожденную ею славную энергию на посредственную изолированную вселенную. Особенно после использования её энергии для создания Нексуса.

В процессе он достиг Вершины. Его глаза должны иметь более широкую перспективу, чем эта.

Когда Элхум ухватился за край чаши, Душа Вселенной даже отреагировала. Сверкающая долина сжалась, придвинувшись к его рукам. По краям сочно-зелёные и голубые оттенки проецируемого образа превратились в маленькие ручки. Они не могли полностью выйти за пределы чаши, но усилия Пайна дали о себе знать. Увидев это, Элхум открыто заплакал.

Конечно, маленькие и бессмысленные усилия имели высокую цену; на дальнем краю чаши, когда Пайн сжимался, чтобы быть рядом с Элхумом, потрескивающая тьма сумела поживиться огромными выгодами. Несколько деталей утопии, созданной Пайном, были вырваны и утянуты в глубокую тьму. Ещё немного сознания, которое Элхум хотел защитить, улетучилось.

В какой-то момент Элхум смог функционировать сквозь свои эмоции. Он громко шмыгнул носом и вытер его о запястье, выпрямляясь. Его лицо приняло выражение почти эротической сосредоточенности, когда он посмотрел вниз на силы, воздействующие на Душу Вселенной. Его образ начал вихриться вокруг тела, превращаясь в туманные волны сверкающей силы. Но, по крайней мере, он казался сосредоточенным. — Что вызывает это? Что я могу сделать?

— Я могу предоставить информацию, но боюсь, ты мне не поверишь, — сказал Пророк. — Взаимодействуй с Душой Вселенной, и ты почувствуешь

— Пайн. Его зовут Пайн, — Элхум бросил взгляд, и Пророк на мгновение замер перед интенсивностью образа этого человека. Несмотря на то, что Пророк знал Элхума вдоль и поперёк через пророчество, он почувствовал небольшой страх, когда эти вихрящиеся аспекты становились более осязаемыми. Переход от слёз к силе произошёл слишком быстро. Даже когда Элхум нахмурился, тяжесть осталась. — И ты прав. Я должен сам узнать правду.

о великий свет, это был долгий момент воздействия пустоты.

Глаза Пророка расширились, когда Элхум обошёл чашу с дальней стороны, рядом с искажением, и окунул кончики пальцев в жидкоподобную поверхность. Узнавание наполнило его тревогой.