Но проекция исчезла, не объяснив. Рендидли остался один на один с барьером тени. Несколько секунд он пытался осмыслить то, что собирался пережить. Но он мог лишь покачать головой.

Есть только один способ узнать.

Он спустился по ступеням и погрузился в лужу тени. В отличие от предыдущих жертвоприношений, это Рандидли

почувствовал.

Его субстанция была довольно тяжелой. Он сделал еще один шаг, и жидкость сжала его до икр. Покачиваясь, он не мог избавиться от странного чувства невесомости. Еще один шаг поднял его до бедер. Его разум гудел. Его (Пространство Души) яростно жужжало, когда его Навыки, связанные со временем, вспыхивали и мерцали. Звезды танцевали перед взором Рандидли.

Что-то исказилось внутри него; эта плата напрягла его тело. Рендидли выдавил из себя вздох.

Возможно, вся причина того, что это было разделено на две части, заключалась в том, чтобы сделать эту часть возможной. Отказаться от моей способности различать время — это нечто грандиозное

Он сделал еще один шаг. Жидкость сжалась, связывая его по пояс. Он бы покачнулся, если бы теневой барьер не удерживал его на месте. Рендидли оскалил зубы и сделал еще один шаг. Его руки погрузились в тень и закрепились там.

Следующий поднял его до шеи. Его голова закружилась. Он глубоко вдохнул. Затем он позволил своей голове погрузиться под поверхность. Туман закружился вокруг него. Рендидли понял, что он снова в мире проекций, но внезапно мир наполнился хаотической массой тел. Его чувства давали ему противоречивую информацию.

Мир существовал в слоях, которые поднимались и опускались, как прилив. Рендидли изо всех сил старался оставаться спокойным и сосредоточиться пока только на самом сильном слое.

В одно мгновение он стоял над Кларент, которая разлагала окружающее поле своей внутренней тьмой, в следующее — поле было пустым; меч еще даже не прибыл на эту планету. На близлежащих склонах Рендидли видел членов Лизахов в толстых плащах, прогуливающихся и любующихся окрестными видами. Аура мира была наполнена счастьем и удовлетворением. Когда слои снова сместились, поле было осквернено чернотой, и одинокий человек, шатаясь, пересекал проклятую землю, чтобы найти спасение для своего народа.

Он выглядел таким маленьким и хрупким.

Рендидли облизнул губы, наблюдая за меняющимися слоями мира перед собой. Он понимал, что видит, но почему-то не мог дать этому название. Чем больше он пытался уловить это смутное понимание, тем больше оно рассыпалось и рассеивалось. После него он чувствовал лишь легкое недоумение.

По мере того как его осознание распространялось, охватывая весь мир, дезориентация усиливалась. Слои не покрывали мир равномерно. Иногда процветающие города заполняли определенные области, в следующий момент они могли быть заполнены распадающимися рунами. Что еще хуже, иногда величественные сооружения исчезали вовсе, оставляя нетронутый и первозданный мир еще до развития Лизахов.

Хуже всего во всем этом странном смешении, которое он переживал, были сами гуманоиды. Иногда слои, полные тел, доминировали над окружением. Потому что (Осколок Судьбы) лишил его способности узнавать лица, даже среди Лизахов. Даже если он фокусировался на них, детали их черт исчезали, оставляя переднюю часть их голов жутко гладкой. Рендидли ходил среди миллиарда безликих существ, а в другие моменты оставался совершенно один на планете. Иногда он мог узнавать особенно важных личностей по их образу, но в остальном

Существа вокруг него вполне могли быть непостоянными призраками. Он не из тех, кого легко напугать, но этот опыт заставил его кожу покрыться мурашками.

Тем не менее, он не забывал, почему он здесь: ему нужно было улучшить образ Клодетт. Поэтому он собрался и сосредоточился на том, что было перед ним. Рендидли чувствовал некую смутную способность влиять на то, какую из сцен спектра он видит между всеми различными слоями, но он не мог полностью контролировать это. По крайней мере, пока нет. Он свободно перемещался между разными моментами и использовал удивительное количество умственной силы для доработки образа.

Возможно, самое большое изменение произошло в его мировоззрении; нынешний Рендидли обладал легкостью в своих убеждениях, что определенно усиливало его способность к доработке образа.

Когда Кларент оказалась перед ним, Рендидли использовал свою ненависть и жажду мести, чтобы вырвать меч из земли и поднять его. Прожилки вскоре стали четко очерченными, вытягиваясь вверх от бледно-голубого меча, который вмещал три разрозненные точки света. Возможно, изначально дьявольски острое лезвие Кларент было даже полностью прозрачным, но влияние этих прожилок было неумолимым. Область вокруг этих растягивающихся щупалец становилась мутной и тусклой.