Через их руки он чувствовал её сердцебиение. И каждый раз, когда её сердце сокращалось, волны мерцающего оранжевого пламени расходились от неё. Но даже больше, чем жар и святость, он чувствовал решимость.

Образ спасительницы Лизахов был полон веры и уверенности. И решимости тоже. Глядя в её глаза, он видел глубину её готовности жертвовать ради своего народа или той силы, которой она следовала.

Прямой контакт с ней обжигал Д’мина. По сравнению с его трепетными и эфемерными попытками образов, то, что он чувствовал, было подавляющим и конкретным. Сквозь дымку ошеломлённого благоговения он надеялся, что среди людей Спасительница была особенно могущественной. Потому что Лизахи были обречены, если каждый человек на Эспире мог сравниться с этим великолепием.

Слёзы текли по щекам Д’мина, когда демонстрация закончилась. Он откинулся назад и сел, не в силах вызвать реакцию своего тела; он был перестимулирован. В его ушах звенело. Перед ним появилось уведомление.

Поздравляем! Вы изучили Навык (Непреклонное Понимание Ур. 1!

Непреклонное понимание?

— смутно подумал Д’мин. Но его внимание вскоре вернулось к окружению, когда он почувствовал порыв воздуха за спиной. Всё ещё сидя на земле, Д’мин повернулся и увидел, что Инульк закрыл глаза, и в воздухе позади него формировались конкретные, мерцающие формы. В этих коротких вспышках можно было увидеть длинного чешуйчатого монстра, напоминающего Ужас Грязевого Дна, созданного из золота.

По-видимому, демонстрация дала величайшему чемпиону Лизахов необходимое вдохновение, чтобы наконец сконденсировать свой образ. Д’мин наблюдал за ним несколько секунд, его глаза выпучились от неприкрытой зависти.

— Иди, — сказала Спасительница, её взгляд также был на Инульке. — Похоже, у твоего спутника произошёл прорыв; давай соберём остальных Лизахов и приготовимся к возвращению.

Д’мин оцепенело последовал за ней. Они вернулись тем же путём, обходя вонючий берег реки. Его мысли путались, пока он пытался справиться с тем, как его уверенность была сокрушена Боссом, внезапным ростом Инулька, у которого и так было каждое преимущество, а затем его собственным адекватным, но разочаровывающим приобретением от демонстрации Спасительницы — Непреклонным Пониманием.

Он попытался успокоиться, задав Спасительнице вопрос, когда они шли обратно через болото. — Можете рассказать мне о Призрачном Гончем?

Спасительница одарила Д’мина широкой улыбкой и начала рассказывать о своём опыте с Призрачным Гончим. Она объяснила, как он начинал молодым человеком с небольшим преимуществом над окружающими, но очень быстро ускорялся и оставлял всех на своей родной планете позади.

Воин Лизахов слушал с торжественным выражением лица, пока Алана Донал объясняла, что Призрачный Гончий двинулся дальше со своей родной планеты и отправился на другую планету, чтобы помочь своему учителю. Они нашли других учеников Лизахов, которые тихо присоединились, быстро погрузившись в сагу о Призрачном Гончем.

Они подходили к моменту, когда Призрачный Гончий вернулся на свою родную планету и начал выступать против архаичных систем правления, когда их догнал Инульк. Он принёс краткие извинения, но Спасительница отмахнулась. — Не беспокойтесь об этом. Я рада, что вы двое смогли что-то извлечь из моего образа. А теперь давайте поторопимся обратно.

Все Лизахи кивнули, включая Д’мина. Хотя они понимали, что время в Подземелье течёт по-другому, прошло уже три месяца с тех пор, как они видели свой инкубаторий. И поскольку они пережили нападение прямо перед тем, как уйти—

Группа вышла из выхода возле пещеры Ужаса Грязевого Дна. Так же быстро они оказались обратно на Эспире. Они быстро обернулись, чтобы посмотреть на свою Спасительницу, но её взгляд мгновенно устремился вверх. Её брови сошлись. Д’мин вытянул шею вверх, чтобы проследить за её взглядом, гадая, что могло случиться.

Не потребовалось много времени, чтобы понять, что привлекло её внимание.

Ещё не наступил вечер, а луна низко висела в небе. Однако на луне ясно виднелся закрученный красный водоворот, почти как зрачок огромного глаза. Учитывая, насколько далёким было небесное тело, феномен на нём должен быть абсолютно огромным, чтобы быть видимым отсюда.

— Это — нахмурился Инульк. — Связано с Бедствием?

— Я не знаю, — серьёзно ответила Алана. — Но давайте поторопимся обратно.

Глава 1761

Когда Рендидли очнулся после своего двенадцатичасового отдыха, он вернулся к формированию клинка Клодетт. Он приступил к этому труду с решительной привычностью супруга в несчастном браке. Ненависть стала кипящими перчатками, которые защищали его от удушающего чувства заброшенности во время работы.

Его взгляд был ясным и без упрека; он не обижался на образ Клодетт за его шипы. Более того, он внутренне ликовал; именно благодаря опасным граням Рендидли смог бы создать нечто, достойное для убийства одной из могущественных фигур Нексуса.

Мехи под его сердцем качали без устали. Его эмоции бурлили.

Сон, который он только что видел, был лишь частью истории Кларент, но Рендидли начал улавливать закономерности развития этой истории. Он затемнил клинок по краям и создал черные прожилки, которые тянулись внутрь, к сердцевине в рукояти. К своему огорчению, Рендидли также вновь ввел свет, исходящий от меча наружу. Но теперь этот свет был более сфокусированным; он собирался вокруг трех светящихся звезд, которые были запечатаны внутри самого клинка её образа.