Ну и, вероятно, Майкрофта. Однако сейчас я не думала о своём грозном брате, плетущемся за нами. Заглянув за угол, я увидела Писклявого и миссис Калхейн, карикатуру на благородную пару, вышедшую на променад. Они свернули на Сент-Тукингс-лейн.

— Я знаю, как их обогнать. Идём! — прошептала я Шерлоку и вместе с Тоби побежала прямо через Кипл-стрит в переулок, ведущий к конюшням.

У меня за спиной кто-то — похоже, Майкрофт — воскликнул:

— Какая мерзость! Она что, сошла с ума?!

Неудивительно: ведь в таких тёмных переулках легко вляпаться в вонючие экскременты домашнего скота, о котором я упоминала выше, и тому подобную дрянь. Там уж точно не хотелось бы поскользнуться и упасть. Поэтому, вбегая в жуткую тьму, которую лишь отчасти рассеивал свет фонаря с угла Сент-Тукингс-лейн, я старалась ступать осторожно. Миссис Калх...

Мысль я не закончила. Передо мной предстала жуткая картина. Я ахнула.

В полумраке, в грязи, лежало нечто — или некто, поскольку оно напоминало человеческую фигуру.

Неподвижную.

Бледную и как будто бездыханную — право, выглядела она как накрытый простынёю труп.

Господи, если это Бланшфлёр, хрупкая и искалеченная корсетом леди, — жива ли она?!

Я НЕ МОГЛА ПОНЯТЬ!

Даже когда миссис Калхейн и её кровожадный спутник остановились подле несчастной, даже когда на тело упал свет фонаря, она не пошевелилась.

Я побежала к ним — шаги мои заглушала отвратительная навозная жижа, — пытаясь задержать дыхание и напрячь слух, но всё равно не могла услышать, о чём они говорят. Зато увидела, как миссис Калхейн поставила фонарь на землю, развернулась и ушла своей обычной походкой вразвалку.

Я увидела, что на земле лежит женщина — живая или мёртвая, — необычайно худая, в одной сорочке.

Я увидела, как она пошевелилась, словно пытаясь поднять голову.

Живая!

И я увидела, как Писклявый занёс над нею нож.

— Нет! — завопила я, бросая поводок Тоби, и помчалась ещё быстрее. — Стой! — Он был слишком далеко, и остановить его я могла только криками. — Убийство! Полиция!

Писклявый ошеломлённо вздрогнул и обернулся — и в эту минуту я, за неимением другого снаряда, с отчаянной силой бросила саквояж прямо ему в голову.

Он пригнулся, и саквояж пролетел мимо, но всё же я выиграла время и успела подбежать к нему с кинжалом.

Он оскалился, словно уличный пёс, и мы, обнажив лезвия, стали медленно ходить по кругу. Он меня узнал:

— Опять ты! Тебе конец!

— Помогите, — взмолилась лежащая на земле несчастная. — Пожалуйста, помогите...

Я отвлеклась, и Писклявый воспользовался моментом, чтобы предпринять попытку прикончить меня.

Я не успевала отразить атаку. Злодей быстро поднёс нож к моей ничем не защищённой шее, но в эту решающую минуту на голову Писклявого тяжело опустилась трость, и он выронил оружие. Шерлок, не теряя времени, заломил ему руки за спину.

Я уже хотела поблагодарить брата, но в ту же минуту ему на плечи набросилась тучная фигура в уродливом капоре. Миссис Калхейн! Шерлок пошатнулся под её весом и чуть не упал. К сожалению, при этом он отпустил Писклявого, и негодяй умчался в ночь. Я попыталась отцепить миссис Калхейн от брата, но она откинула меня в сторону. Тут её за руку схватил кто-то не менее крупный. Майкрофт оторвал миссис Калхейн от Шерлока и толкнул в грязь.

Я не могла вдоволь насладиться этой сценой, поскольку меня тревожила судьба несчастной жертвы. Я опустилась на колени и взяла её перепачканную руку в свою:

— Ваша милость?

Она посмотрела на меня и кивнула. Действительно, нежные черты её лица узнавались даже в таком печальном состоянии, и, несмотря на то что от великолепной шевелюры осталось всего несколько дюймов, испачканных сейчас в грязи, я не сомневалась, что передо мной герцогиня Бланшфлёр.

— Помогите, — прошептала она.

— За этим мы и пришли, — заверила её я. — Вы... вы ранены?

Она помотала головой.

Тоби, лучшая ищейка Лондона, если верить «Знаку четырёх», подошёл к ней и обнюхал, не выказывая никакого интереса.

— Вы слабы? Измучены голодом?

— Нет, вовсе нет! — Её очаровательные глаза удивлённо округлились. — Нищие делятся со мной хлебом. Самые бедные, в обносках, жалеют меня.

Я всё же достала конфеты, которые всегда носила с собой, и положила штучку ей в рот. Шерлок и Майкрофт опустились подле неё. Миссис Калхейн, судя по всему, приняла мудрое решение и отступила.

— Я хочу домой, — сказала леди Бланшфлёр, и слова её прозвучали жалобно лишь в силу обстоятельств. — Вы отвезёте меня домой?