Возможно, бывший муж слукавил, сказав, что ему ничего не известно о теневых сделках вверенной ему финансовой организации, однако вникать в это я не стала. Уголовное дело не завели, потому что он из собственных средств покрыл все штрафы и иные издержки.

Теперь, если учитывать те внушительные суммы, которые Макс, согласно решению суда, должен в ближайшее время выплатить мне после раздела имущества, нажитого в браке, он явно перестанет выглядеть лакомым кусочком в глазах малолетних девиц, желающих присосаться к щедрому папику. Даже смешно.

Впрочем, если он возьмется за голову, ему хватит ума, чтобы снова встать на ноги. А пока…

Ему не позавидуешь.

— Мам, если честно, я хотел тебя попросить… Или посоветоваться… Наташа не хочет торжество устраивать, только роспись… — слышу, как мой мальчик понуро вздыхает.

— А ты, значит, хочешь пышное торжество?

Пока Андрей собирается с мыслями, дверь моего кабинета приоткрывается после короткого стука.

Улыбаюсь, увидев на пороге Влада. Как всегда, в образе. Жесткий, собранный, источающий ауру силы.

Взглянув на время, понимаю, в чем дело. Я опаздываю на совместный обед. Тихо, прикрыв микрофон рукой, прошу его подождать несколько минут.

Не каждый день меня так сын осчастливливает.

— Андрюш, а девочка твоя, случайно, не беременна? — мягко интересуюсь, чем привлекаю внимание не только своего чада, но и Молотова.

«Я тебе позже расскажу», — шепчу одними губами.

— Да нет, мам… — пылко отвечает Андрей и тут же осекается. Мое сердце стремительно ухает. — Ты думаешь, она могла мне не рассказать?

Пока мы с Андрюшей пытаемся общими усилиями разобраться в сложившейся ситуации, у Влада звонит телефон, и он выходит из кабинета, предупредив, что ждать будет на улице.

Спустя минут десять я нахожу его на парковке.

Вид у Влада взбешенный.

Впервые ловлю себя на мысли, что подходить мне к нему страшно. Умом понимаю: он точно ничего мне не сделает, и всё же волнуюсь.

Вздрагиваю, когда, выругавшись себе под нос, он ударяет телефоном по начищенному до блеска капоту своего внедорожника.

— Как же эта дура меня задолбала… — доносится до слуха его глухое рычание.

Собравшись с духом, подхожу ближе и опускаю руку на напряженную спину. Глажу легонько, в тот же миг ощущая, как пружинятся мышцы под моими пальцами. Вспышка гнева настолько сильна, что его всего передергивает.

— Расскажешь мне, что случилось?

Он с трудом признается в своих слабостях. Я готова к тому, что придется удариться в уговоры.

— Да так… Семейные проблемы, — сквозь зубы.

— Посмотри на меня.

Подойдя ближе, касаюсь его щеки. Заглядываю в глаза.

— Ты несправедлив. В тот момент, когда семейные проблемы меня чуть не убили, даже делиться с тобой ничем не пришлось. Ты сам всё решил. Позволь мне хотя бы тебя выслушать… Я точно так же хочу быть нужной.

— Жень, ты и без того знаешь, как много значишь для меня.

Я быстро киваю.

— И всё же?

Он думает пару секунд.

— Моя недоразвитая племянница снова бросила дочку неизвестно где, — его голос тусклый, как никогда. — На этот раз в Париже. Оставила в номере отеля со своей, полагаю, такой же безмозглой подружкой.

— Эта подружка тебе сейчас звонила? Просит Еву забрать?

— Жена покойного брата. Такая же курица. Не может за внучкой полететь. Загранпаспорт у нее, видите ли, просрочен, — говорит уже спокойнее, однако грудь по-прежнему сильно вздымается. — Сейчас позвоню своему помощнику…

— Давай мы сами её заберем? — предлагаю не задумываясь. — Ты же понимаешь, возникнут проблемы с вывозом девочки из чужой страны. У меня как раз есть знакомые в посольстве.

Наши взгляды встречаются. Кажется, Влад не ожидал от меня такой прыти.

— Жень, ты не обязана…

— Не говори глупости. Я очень соскучилась по Евушке. Представляю, как она напугана. Будет лучше, если её заберет кто-то из родных.

Дабы отбросить оставшиеся сомнения, я тянусь и целую его в губы.

— Пожалуйста. Я правда хочу поехать с тобой…

Если кто-то и сомневался в сговорчивости Влада, то точно не я.

— Придушу её на хрен.

Мы поднимаемся в лифте на третий этаж. Напряжение, исходящее от моего ужасно грозного мужчины, почти осязаемо. Наверное, поэтому помощники, стоящие за его спиной, предпочитают разглядывать носки своих туфель и дышать через раз.