Спустя несколько месяцев пребывания в клинике, у моей мамы, вернее, мачехи, остановилось сердце. Теперь можно только гадать, в чем кроется истинная причина скоропостижной смерти. Угрызения совести? Страх перед возможным наказанием? Или что-то ещё, о чем я не знаю…

Мы с ней так и не поговорили — она не захотела идти на контакт, и это стало последней каплей.

Всё понимать и смочь справиться — совершенно разные вещи.

Мне пришлось забраться в один из самых потаенных уголочков Алтая, чтобы осознать очевидное. Хочу я того или нет, нас всегда будет связывать как минимум мое счастливое детство. Нежные объятья, сказки на ночь, совместные прогулки, заканчивающиеся поеданием мороженого… Мне есть что вспомнить. В конце концов, мой отец был счастлив с этой женщиной, а это дано не всем.

Разве этого недостаточно?

Лежа на полу в позе трупа — расслабленно и неподвижно, с разведенными ногами и руками, я отключаю все мысли и проваливаюсь куда-то глубоко в собственные глубинные ландшафты.

Здесь только я.

Полная свобода.

Но она длится недолго.

По ощущениям и двух минут не проходит, как у меня появляется стойкое чувство, что на меня кто-то смотрит.

Распахнув глаза, я вижу Влада, сидящего на корточках за моей головой.

Он с кривой снисходительной улыбкой вглядывается в мое лицо.

Кажется, я его забавляю.

— Ну привет, покорительница лесов и полей. Забралась ты, конечно, нехило, — усмехнувшись, качает головой и помогает мне подняться с коврика. — Тебе одной тут не страшно, Жень? Вокруг, черт возьми, ни души.

— Я думала, ты одобрил это уютное пристанище, — подкалываю его мягко.

Впрочем, Влад в долгу не остается:

— Можно подумать, тебя сильно интересовало мое мнение.

Как же я рада его видеть…

Есть вещи, важность которых словами не передать. Можно только прочувствовать.

— Неправда, я с тобой советовалась несколько раз, — напоминаю.

Направившись из гостиной на кухню, я чувствую на себе его взгляд. Сначала он опаляет затылок, а после медленно стекает вниз по спине …

Готова поспорить, что знаю, о чем он сейчас думает.

За три последних недели я тоже успела жутко соскучиться.

Остается только гадать, как Молотова воспринимают все окружающие люди, но для меня ему очень быстро удалось стать особенным. Единственный человек, рядом с которым я могу расслабиться полностью. Не переживать и не волноваться.

Возможно, это игра, но если не попробовать, то правды никогда не узнать. Толку, что я прожила с Максом большую часть своей жизни сознательной? Лоск и идиллия не помешали ему делать из меня идиотку на протяжении долгих лет.

С Владом картина почти что противоположная. Внешне он мало кого располагает к себе, скорее, пугает. Однако мне посчастливилось узнать, что же прячется под той самой, грозной, оболочкой.

— Будешь обедать? Или только чай?

Заглянув в холодильник, я понимаю, что с «обедом» погорячилась, но куда уж деваться, нужно отыгрывать до конца.

— Ты мне сейчас траву предлагаешь пожевать? Думаешь, я для этого сюда добирался почти семь часов? Четыре часа самолетом, пересадка на вертолет, а потом ещё до хрена времени трясся по бездорожью.

Сильные руки смыкаются на моей коже под грудью, обволакивают и прижимают к телу, каждый участок которого теперь мне отлично знаком. Даже если захочу, никогда не забуду…

Откинув голову ему на плечо, полностью расслабляюсь.

Из груди вырывается стон, когда сухие и горячие губы впиваются в шею. Влад жадно целует, не скрывая своего нетерпения.

— Напомни мне, зачем я тебя отпустил? — хрипло интересуется.

— Потому что я попросила… — с трудом удается вытолкнуть из себя.

— Точно.

Дальше он со мной даже не разговаривает. Я с трудом осознаю, как мы за несколько мгновений успеваем вернуться в гостиную и оказаться лежащими на диване.

Влад нетерпеливо шарит руками по моему телу, пытаясь как можно скорее избавить его от одежды. Едва ли не рычит, пока стягивает с меня яркие плотно обтягивающие штаны.

— Ты идеальная… — проводит ладонью по внутреннему участку бедра. Сдавливает кожу, слегка сжав пальцы. — Я так соскучился, Жень…

Поразительно. Остается диву даваться, как ему удается, но низкий бархатный голос производит эффект взорвавшейся бомбы. Многочасовые прелюдии не всегда способны такого результата добиться.

— Я по тебе тоже скучала…

Приподнявшись, обхватываю ладонями слегка колючие щеки Влада и прижимаюсь к жестким губам своими. Знакомый вкус неизменно вызывает восторг, запуская по коже миллионы мурашек.

Мы долго целуемся, моментально пьянея от близости. Ласкаем друг друга руками. Три недели — это катастрофически много для расставания с человеком, без которого трудно дышать.