Похоже, он ехал сюда меня успокаивать и спасать от истерики, но что-то пошло не так.

Редко, но всё же порой жизнь нам благоволит и посылает людей, способных одним своим присутствием скрасить даже самые мрачные дни. Мне, судя по всему, повезло.

Необъяснимо, но сейчас, находясь рядом с Владом, я не чувствую себя ни несчастной, ни разбитой невзгодами. Мне спокойно.

— Жень, я тебе всё объясню… — начинает он, но я прерываю взмахом руки.

— Господин Молотов, Вы жутко палитесь. Это на Вас непохоже. Ещё немного, и начну думать, что Вы нервничаете, но ведь такого быть не может? — вздёрнув бровь, смотрю на него.

Редкие лучи света, падающие на нас с ярко освещённого двора, придают мощной фигуре и лицу Влада ещё более грозный вид. Но я-то знаю, что внешность, как и сладкие речи, бывает обманчивой. Приторность Макса, как и лощёный внешний вид, давно перестали приносить мне счастье. А теперь выяснилось, что моё благополучие мужа мало интересовало, он действовал исключительно в угоду собственным интересам.

— Пойдём, я покажу тебе свои эскаллонии красные, а если будешь себя хорошо вести, то и эвкалипт.

Дом расположен на огромном участке, но я, признаться, уже и забыла, когда в последний раз гуляла по своему ухоженному саду и крытым оранжереям. В последние месяцы меня хватало только на зону отдыха и барбекю — в лучшем случае, если звёзды сходились.

— Ты не перестаёшь меня удивлять, — отзывается Влад, когда мы проходим мимо небольших декоративных кустарников, и я сообщаю, что когда-то сама их сажала на пару с Андреем.

— Не обольщайся, сумки Hermes Kelly у меня тоже есть. Во всех восьми доступных размерах, но брендовые аксессуары и шмотки не спасают от депрессий, скорее наоборот, провоцируют их пустым насыщением.

Несмотря ни на что, раздрай на душе ещё чувствуется. Возвращаться домой в таком состоянии мне не хочется. Поэтому я провожу Владу обширную экскурсию. Мы долго блуждаем по вымощенным камнем дорожкам, доходим до каскада прудов, раскинувшегося в конце участка.

— Раньше мы с папой здесь рыбу ловили, — устроившись на лавочке, долго на воду смотрю.

Удивительно, но, немного успокоившись, понимаю, что и не злюсь уже на него. Обидно, конечно, но… Я его так сильно любила, гордилась и уважала, что взять и одномоментно перечеркнуть всё, что он для меня сделал, не могу.

— Он тебя как мальчишку воспитывал? — если Владу и неинтересна моя болтовня, то он мастерски это скрывает.

— Скорее, позволял мне быть свободной и делать то, чего по-настоящему захочется. Мне было лет шесть, когда мы с отцом придумали новое развлечение. Он привозил меня до одной из станций метрополитена и разрешал самой спуститься в подземку. Мы договаривались, на какой станции он меня будет встречать, я отправлялась в путь. И папа уезжал, — на глаза наворачиваются слезы, но пока что удается с ними справляться. — Ты не представляешь, какой счастливой я была в те моменты. Казалась себе жутко самостоятельной и взрослой. Это было настоящим путешествием.

Стоя у меня за спиной, Влад опускает ладони на мои плечи и легонько их сдавливает в знак поддержки.

— Я думал, в том возрасте ты уже была золотой девочкой и постоянно находилась под присмотром охраны.

Я смеюсь.

— О, так оно и было. Лет в тринадцать я узнала, что каждый раз за мной следовали проинструктированные помощники отца. Они близко не подходили, отчего складывалась иллюзия свободы. Приятная, хоть и ложная.

— Жень, я уверен, он тебя очень любил, — серьезно заявляет.

— Да, я в этом уверена.

В какой-то момент я спохватываюсь. Час уже поздний, а я, как самая нерадивая хозяйка, держу гостя на улице, да ещё и некормленым.

Вскинув голову, ловлю его взгляд.

— Останешься сегодня?

Влад шумно, будто бы с облегчением, выдыхает.

— А я думал, уже и не спросишь.

Эпилог

Эпилог. Часть 1

Несколько месяцев спустя…

Я так долго и упорно отмахивалась от всех советов Аллы относительно своего отдыха и полной перезагрузки, что теперь даже смешно.

Когда в Москве стало находиться абсолютно невыносимо, мне самой захотелось забраться подальше и никому на глаза не показываться.

Соло-йога-ретрит, кому расскажи — не поверят.

Оказалось, именно глубокого погружения в себя мне и не хватало. Обдумать случившееся, принять и отпустить.