— Ты, кажется, замёл эту тему в какой-то там угол, — напомнил Великий. — Вот и не выметай обратно.

— Хорошо, — легко согласился я. — Так расскажешь или будешь увиливать?

— Долгая история.

— А поведай-ка мне, куда ты торопишься? Может, и я с тобой торопиться буду. Пока у меня перспективы на ближайшую вечность — это нажирать бока и сажать печень. У тебя, кстати, тоже.

— Вот как ты думаешь, — начал вождь после продолжительной паузы, — всем в нашем мире нравится, что здесь правят бабы?

— Ну, я не сексист. И если честно, мне глубоко наплевать, кто кем правит. Лишь бы результат был хороший.

Если Великий вождь и не понял про сексизм, то вида не показал. Хотя кто его знает, как ему растолковал тот переводчик, которые перетолмачивал словечки моего мира на здешний язык. И наоборот.

— А вот многим в этом мире не наплевать, — продолжил Великий. — Тебе уже рассказывали истории прихода баб к власти?

— Угу, — поддакнул я.

— Так вот, это всё происходило настолько давно, что многие начали сомневаться в кровавости тех времён. И тут немаловажную роль играют гургуты.

— Какую?

— Пугающую. Вот посмотрите: у гургутов правят мужики. И они самые жестокие, кровожадные и беспощадные особи этого мира.

— Встретишь гургута — убей его! Или он убьёт тебя, — повторил я недавние слова вождя.

— Именно так, — согласился вождь и отхлебнул из кувшина. — А вот теперь представь, что две будущие правительницы спрятались именно у гургутов. Пожили там. И вернулись живыми, здоровыми и счастливыми. Плюс братья Хлои немало расскажут о времени своего пребывания в гургутском племени. И что получается? Что гургуты — милые парни! А власть мужчин вовсе не означает беспрестанную резню всех и вся.

— И это пошатнёт все устои матриархата, — наконец въехал я.

— А ещё мы договорились с девчонками, что, когда они придут к власти, мы заключим перемирие и провозгласим сближение наших народов. Начнём с торговли, а дальше потянется и всё остальное.

— И поэтому они решили убить своих дочерей.

— Нет, поэтому они решили убрать меня, — возразил Великий вождь. — Не будет меня, Хлою с Марой изгонят из племени.

— А ещё лучше убьют свои же, а свалят на вас.

— Да что же ты такой кровожадный-то? В вашем мире все такие?

— В моём мире это детские шалости. И лучше тебе не знать, что творится в моём мире.

— Так вот почему тебя тоже закинули сюда, — догадался вождь.

— А вот мне это совсем не понятно, — не согласился я с Великим. — Или у вас какое-то извращённое восприятия и моём мире, и о его жителях?

— Нет у меня никакого восприятия, — отмахнулся вождь. — А вот у Лои есть. Она жила в твоём мире, и не зря она тебя изолировала.

— Тогда сразу убила бы.

— Да что ж ты такой кровожадный?!

— На самом деле я пацифист до мозга костей. Но обстоятельства заставляют меня пересмотреть доктрину моего отношение к этой троице.

— Давай выпьем, — вздохнул Великий. Видимо, переводчик сломался на пацифизме, а добила его доктрина, и он послал всех лесом.

— Ну, сегодня давай, — согласился я. — Но завтра будем думать на трезвую голову.

***

Завтрашнее утро выдалось таким, что я невольно вспомнил худшие времена своей запойной жизни. Для тех, кто хоть раз умирал от жутчайшего похмелья, описывать все непередаваемые ощущения не стоит. Как говорится, лучше не напоминать. А остальным я желаю не знать этого никогда.

С трудом приподняв голову, чтобы поискать хоть каплю влаги в пределах досягаемости, я с большим усилием подавил невольный стон, чуть не вырвавшийся из моей груди. Организм отказывался функционировать хоть как-то и желал сдохнуть, чтобы избавить себя от мучений.

До моих ушей донёсся стон Великого вождя. Он себя не сдерживал,и страдал открыто, ни от кого не таясь.

— А ещё воин, — прошипел я, с трудом переворачиваясь на четыре конечности.

— Если выживу — прибью, — пообещал Великий, то ли мне, то ли тем, кто нас сюда закинул и напоил этим суррогатом.

Четыре конечности дались не сразу. Пару раз руки предательски подгибались, и я втыкался лицом в данную планету. О том, чтобы встать на две задние конечности, не было не то что речи, даже мысли отказывались течь в этом направлении.

Шатаясь как при девятибалльном шторме, я героически добрался до огромного валуна, за которым вчера мы брали еду и выпивку.

Теперь уже и мой организм не смог сдержать стон.

Еды было море!

Но ни грамма жидкости!

Даже вина, которого вчера было немереное количество и в котором можно было купаться, утопиться, и напоить пол-Китая, сегодня не было ни грамма. И нужно ли говорить, что вчера мы выпили всё.