И поэтому Роман выполнил исключительно свои функции секретаря:

— Простите, — сказал он, — я случайно подглядел ваши бумаги, когда убирал со стола, что входит в мои обязанности. Вы не подскажете, почему мы передаём данжи другому государству?

— Не скажу, — император улыбнулся.

И Роман почувствовал фальшивую улыбку. Михаил Николаевич никогда так не улыбался. У него было всего лишь две улыбки: суровая армейская и немного наивно-детская. У человека, который так и не научился улыбаться по-настоящему. А это была улыбка хитреца.

И кажется, Роман видел её на чьём-то лице.

— Так нужно империи, — проговорил император. — Ты же знаешь, я всё делаю только ради империи.

— Конечно, Ваше Величество, — ответил Роман. — Я хотел бы сообщить, что к вам на аудиенцию прибыл Арнам Дэус. Вы примете его?

— Арнам Дэус… — повторил император, словно это было заклинание. В нём вдруг почувствовалась некая неуверенность. — Вы знаете… Нет. Да, наверное, приму.

Четверо путников в неброских одеждах сидели в придорожном кафе, смотрели новости по телевизору и ели нехитрую снедь, которую готовили тут же.

— Макс вернулся! С восторгом проговорила Ника. — Это же надо же! Нашёл выход, нашёл способ вернуться в наш мир. Вот это молодец!

— Молодец-то молодец, — вздохнул Кевин, — только вот по какой-то причине решил поучаствовать в перевороте. Может быть, вернулся совсем не Макс?

— Да не, — покачал головой Лёха. — Во-первых, вернулся точно Макс, потому что не Макс вернуться не мог. Я знаю только одного настолько целеустремлённого человека, который всегда делает то, что задумал. А Макс по-любому задумал вернуться обратно, поэтому это точно он.

— Согласна, — проговорила Ника. — Тем более где-то мы уже слышали про преступления Макса.

— Вот-вот, — согласился Лёха. — И тогда всё это оказалось полной лажей. Наш друг был не виноват. Более того, он смог доказать всей общественности, что он там был вообще ни причём.

— Вы считаете, что он и сейчас не виноват? — поинтересовался Кевин.

— Ну, а ты как думаешь? — с вызовом спросил его Лёха.

— Я тоже думаю, что не виноват, — заключил Кевин. — Я знаю Макса достаточно. Он спас мне жизнь.

— Я даже не знаю, — засмеялась Ника, — сколько раз он спас жизнь мне.

— И мне спасал, — ответил Лёха.

— И даже мне, — проговорила Юля. — Наверное, я к нему отношусь несправедливо.

— Да, вы понимаете, — сказал Лёха, — Макс это такой человек, который вот сам подставится, а близких ему людей тронуть не даст. Это кремень, а не человек. Да, он очень сильно изменился после инициации. До этого он не был таким жёстким, но потом… я не могу назвать ни одного человека, который бы действовал так, как Макс. Жёстко, справедливо и полностью защищая своих. А император, я это точно могу сказать, для него был своим человеком. Поэтому против императора он пойти не мог.

— Тогда что могло случиться? — спросил Кевин. — Переворот-то был?

— Переворот был, — сказала Юля.

— Ну да, попытка, — поправил всех Лёха. — Попытка переворота была. Неудачная. Другой вопрос: почему к этому Макса и Асакуру притянули? Вот это непонятно.

— Это точно, — сказала Юля. — Асакура была очень лояльна к власти. Ничто не заставило бы её идти против императора. Поэтому я думаю, что здесь действительно какая-то ошибка.

— Но вы помните, что сказала Мирра? — спросил Лёха.

— О, эта девушка! — с неудовольствием проговорила Ника.

— Ну да, — ответил ей Лёха. — Вы же помните, она сказала, что произошло какое-то чудовищное недоразумение. Возможно, кто-то опять наплёл императору, что Макс и Асакура были в рядах тех, кто делал переворот. Но всё равно непонятно почему. Почему император поверил? Он же видел, как Макс по сути пожертвовал собой, залетев в портал! Ничего не понятно.

— Главное, что Макс вернулся, — повторила Ника. — Потому что, понимаете, он может справится с любым воздействием в нашем мире. Он, ну, он сильнее всех.

— Я бы сказал, почти всех, — заметил на это Лёха. — Потому что есть как минимум один человек, с которым, думаю, они могли бы сразиться, и я бы не знал, на кого поставить.

— Ты про Арнама, что ли? — спросил Кевин.

— А то! — кивнул Лёха. — Из всех, кого я видел, только Арнам Дэус производит впечатление какого-то серьёзного человека.

— И то верно, — согласился с ним Кевин. — Но вот что случилось…

Все посидели молча. В новостях в который раз мусолили тему по поводу того, что за голову Макса Грушина и Асакуры объявлена реальная награда. Это было очень странно видеть. Был во всём этом какой-то когнитивный диссонанс.