О господи! да будет власть твоя. Надломлены мечты, но я роптать не вправе… О сердце, замолчи… Expectans expectavi…

24 декабря 1894 В прошлом Ты не ведала слов отреченья. Опустивши задумчивый взор, Точно в церковь, ты шла на мученья, Обнаженной, забыла позор.

Бея полна неизменной печали, Прислонилась ты молча к столбу, — И соломой тебя увенчали, И клеймо наложили на лбу.

А потом, когда смели бичами Это детское тело терзать, Вся в крови поднята палачами, «Я люблю» ты хотела сказать.

3 ноября 1804 В будущем Я лежал в аромате азалий, Я дремал в музыкальной тиши, И скользнуло дыханье печали, Дуновенье прекрасной души.

Где-то там, на какой-то планете, Без надежды томилася ты, M ко мне через много столетий Долетели больные мечты.

Уловил я созвучные звуки, Мне родные томленья постиг, И меж гранями вечной разлуки Мы душою слилися на миг.

9 августа 1895 Беглец Израненной рукой схватившись за карниз, Над темной пропастью я трепетно повис.

Бесстрастно в вышине печалилась луна, Стонала вдалеке беспечная волна,

И с этим ропотом сливалось, в отдаленья, Гитары ласковой унылое моленье.

Я посмотрел вокруг. Высокая луна В прозрачной синеве бледна и холодна.

Окно с решеткою, окно моей тюрьмы. А там… безмолвный мрак и камни в бездне тьмы!

И вспомнил я любовь… твое непостоянство… И пальцы разошлись, – я кинулся в пространство!

25 декабря 1894 В магическом саду Пошли, господь, свою отраду Тому, кто жизненной тропой, Как бедный нищий, мимо саду Бредет по знойной мостовой. Ф. Тютчев К скамье у мраморной цистерны Я направлял свой шаг неверный, Но не дошел, но изнемог И вдалеке упал на мох.

Там у бассейна в перебранке Стояли стройные гречанки, Я к ним взывал; мой стон для них Был слишком чужд и слишком тих.

Вот боль затихла в свежей ране… Но целый ад пылал в гортани! Святыней для меня тогда Была б студеная вода!

Я встать пытался, но напрасно. Стонал, – все было безучастно… И мне пригрезилось в бреду, Что я в магическом саду.

Цветут каштаны, манят розы, Порхают светлые стрекозы, Над яркой роскошью куртин Бесстрастно дышит бальзамин.

И, все ж, нигде воды ни капли! Фонтаны смолкли и иссякли, И, русла обнажив свои, Пленяют камнями ручьи.

Я, мучим жаждой беспощадной, К ручьям, ключам бросаюсь жадно, Хватаю камни, изнемог — И вновь упал на мягкий мох.

Что мне до всех великолепий! Волшебный сад – жесточе степи! Воды! воды! – и тщетный стон Холодным эхо повторен.

10 февраля 1895 Будни В тусклых днях унылой прозы… Туманные ночи Вся дрожа, я стою на подъезде Перед дверью, куда я вошла накануне, И в печальные строфы слагаются буквы созвездий.

О туманные ночи в палящем июне!

Там, вот там, на закрытой террасе, Надо мной наклонялись нажженные очи, Дорогие черты, искаженные в страстной гримасе.

О туманные ночи! туманные ночи!

Вот и тайна земных наслаждений… Но такой ли ее я ждала накануне! Я дрожу от стыда – я смеюсь! Вы солгали мне, тени!

Вы солгали, туманные ночи в июне!

12–13 августа 1895 Подруги Три женщины, грязные, пьяные, Обнявшись, идут и шатаются. Дрожат колокольни туманные, Кресты у церквей наклоняются.

Заслышавши речи бессвязные, На хриплые песни похожие, Смеются извозчики праздные, Сторонятся грубо прохожие.

Идут они, грязные, пьяные, Поют свои песни, ругаются… И горестно церкви туманные Пред ними крестами склоняются.

27 сентября 1895 Первый снег Серебро, огни и блестки, — Целый мир из серебра! В жемчугах горят березки, Черно-голые вчера.

Это – область чьей-то грезы, Это – призраки и сны! Все предметы старой прозы Волшебством озарены.

Экипажи, пешеходы, На лазури белый дым, Жизнь людей и жизнь природы Полны новым и святым.

Воплощение мечтаний, Жизни с грезою игра, Этот мир очарований, Этот мир из серебра!

21 января 1805 Одна В этот светлый вечер мая, В этот час весенних грез, Матерь бога пресвятая, Дай ответ на мой вопрос.

Там теперь сгустились тени, Там поднялся аромат, Там он ждет в тоске сомнений, Смотрит в темень наугад.

Поцелуи, ласки, речи И сквозь слезы сладкий смех… Неужели эти встречи — Только сети, только грех?

В тусклых днях унылой прозы, Нежеланного труда, Час свиданья видят грезы, Светит дальняя звезда.

Неужели искру рая Погасить и встретить ночь? Матерь бога пресвятая, Ты сумеешь мне помочь!

Ты услышишь, Матерь-Дева, Горький девичий вопрос И ответишь мне без гнева В этот час весенних грез.