— Ох, юная госпожа! Дом и вправду выглядит не лучшим образом, но стены крепкие. Почему бы не принять предложение доброго мальчика? Пара крестьянок быстро наведут чистоту.

— Кормилица Мей, убрать мусор и даже починить крышу не проблема. Проблема в колодце. Вместо воды тухлятина, и я не знаю, какая зараза в ней живет и поднимается в дом вместе с парами.

Мы подходим к экипажу, и я первой забираюсь в салон, слышу, как за спиной вздыхает кормилица. Кажется, из-за моей поспешности она не успела подать мне руку. Я не нуждаюсь в помощи, и до сих пор я опиралась на ее руку чисто символически, не переводя веса тела. И Юйлин, по-моему, делала так же.

Но на этом сходство заканчивается.

Для девушки из высшего общества я слишком тороплива.

Где грация? Где плавность движений? Где несение себя с достоинством?

С каждым «где» в висок будто по иголке втыкается.

— Юная госпожа, почему бы вам не поговорить с дядей? — Кормилица садится напротив.

— А?

Поговорить с дядей? Она серьезно? Ушам не верю! Кто из нас не из этого мира, я или она?

Начать с того, что просить означает лезть в долги. Дядя тоже в ответ «попросит» не создавать трудностей и позволить слугам унести сундуки на семейный склад, ага.

Я морщусь от боли теперь уже в затылке.

— Потому что тетя Ланши, — объясняю я очевидное, — будет сердиться и срывать свою злость на тебе, кормилица. Думаешь, я смогу защитить тебя от хозяйки поместья? Один раз, два, десять — да. Но однажды я ошибусь, и очередная попытка навредить тебе окажется успешной.

Я снова говорю не как Юйлин.

— Что же делать, госпожа?

— Кормилица Мей, дом вдовы совершенно не годится, тетя Ланши отказалась тебя впускать. Я помню, когда проезжали через город, мы узнали, что неподалеку есть монастырь. Я попрошу командира Вея проводить тебя в монастырь. Ты сможешь отдохнуть в безопасности, а я приеду тебя навестить. Я надеюсь, к этому времени тетя согласится, что твоя болезнь прошла, и я смогу убедить ее разрешить тебе войти в поместье. Что скажешь? Моей душе будет спокойнее, когда я буду знать, что ты ежедневно посвящаешь молитвы благополучию моего отца. Возможно, уже через месяц небеса сжалятся над нами и отец позовет нас обратно.

Я достаточно убедительна?

Хорошего подношения должно быть достаточно, чтобы получить хорошее отношение, тем более через месяц я действительно приеду с новыми щедрыми дарами.

— Как же я вас оставлю, юная госпожа?!

— Кормилица Мей, тетя найдет для меня служанку, не о чем волноваться.

— Но…

— Тетя легко отыграется на тебе, но не посмеет навредить мне. Кормилица Мей, ради моего спокойствия, прошу. Признаться, только сейчас я в полной мере осознаю, что испытывал отец, отсылая меня. Мне очень больно просить тебя уехать, но ради благополучного будущего я прошу тебя не оставаться здесь, где для тебя опасно. Я немного освоюсь и тоже приеду.

— Да, юная госпожа, я сделаю так, как вы говорите.

— Кормилица Мей!

Мне снова удается поднять одно из детских воспоминаний, и я бросаюсь ей на шею, крепко обнимаю и обещаю приехать как можно скорее. Я правда постараюсь и уж точно не брошу женщину на произвол судьбы.

Удалось убедить ее? Не вынудить согласиться, а именно принять мое решение?

Кормилица очень неловко обнимает меня в ответ, по плечу похлопывает, бормочет что-то маловнятное, и я не могу понять, она поверила или, наоборот, притворяется, чтобы с командиром вернуться в столицу и сообщить о странных изменениях моему отцу.

Что бы она ни решила… я с этим ничего не сделаю.

Оставить? Убить? Отослать?

Выбор очевиден.

Отстранившись, я замечаю, что экипаж стоит, а снаружи шумно. В окно видно суету перед воротами дядиного поместья. Отряд готовится к скорому отъезду.

Слуги уедут, и я останусь совсем одна…

Не только я провожаю командира Вея и отряд.

Первым появляется надутый дядя, он важно выходит вперед и строго хмурится, наблюдая, как один из бойцов заносит в экипаж небольшой сундучок, в котором уложена сменная одежда кормилицы. Внутри сундука ларчик с ценностями: нефритовые четки и благовония в качестве дара храму, мешочек с битым серебром на повседневные траты и отдельно банкнота, а еще лекарственные сборы, которые кормилица сможет добавлять в чай. Заварка и набор для чайной церемонии тоже в сундуке. Могу с твердой уверенностью сказать, что материально я кормилицу обеспечила.

Что касается безопасности… Отдаленная провинция, редкие деревни, дороги пустынны. Сколько путешественников мы повстречали за последние пару дней? Одного или двух? Третьим, кажется, был странствующий монах.

— Юная госпожа, — бормочет кормилица.

— Я обещаю приехать, — шепчу я. — И я хочу найти тебя здоровой и полной жизненных сил. Иначе я не смогу привести тебя в поместье дяди, понимаешь? Ради меня заботься о себе хорошенько.

— Да, юная госпожа! Я буду молиться и за вашего отца, долгих и долгих ему лет жизни, и за вас.

Я крепко обнимаю ее, помогаю забраться в салон и поворачиваюсь к командиру Вею.

Краем глаза отмечаю, что тетушка тоже здесь, стоит на шаг позади. Кузины не вышли, а вот свита из тетушкиных служанок теснится у самых ворот.

Сколько у меня будет времени?

Дядя не может не учитывать, что я заклинательница, а значит, в теории способна послать отряду магическую весточку, чтобы развернуть их обратно. Он выждет… сколько? Час? Больше? Вряд ли меньше. Надеюсь.

— Позаботьтесь о кормилице Мей для меня, командир Вей.