Шрифт:
• Пепел феникса — горстка золотистого порошка. Теоретически мог удваивать эффект некоторых зелий. Практически был ещё не так хорошо изучен, да и достать его было сложнее, чем легендарное сердце дракона.
Иногда я думал, что эти названия придумывали поэты.
Бегло осмотрев содержимое, я понял, что быстро продать это точно не получится.
Да, коллекция была редкой.
Да, теоретически стоила целое состояние.
Но кому это нужно?
Только тому, кто знал, как этим пользоваться.
А таких людей в мире можно пересчитать по пальцам. Так что я решил взять всё с собой: возможно, сам поэкспериментирую на досуге.
На выходе меня остановил один из банковских стражников — толстый мужчина с пышными усами. Его голос звучал почти дружелюбно, будто он сочувствовал мне.
— Господин Пестов, будете продлевать ячейку?
Я прикинул в уме стоимость.
— На сколько она ещё оплачена?
— До конца года.
— Тогда пока оставлю как есть. Ближе к зиме решу.
Хотя, если честно, особого желания платить тысячу золотых в год за железный ящик, в котором будут храниться эти бумаги, у меня не было.
Может, отец и считал это важным, но я не он.
Я поступаю по-своему.
Закинул коробки в багажник автомобиля, сел за руль и рванул с места. Держа курс на производство, я уже думал не о сокровищах, а о том, как запустить новые формулы и куда направить деньги от продаж.
Настроение было хуже некуда.
Всё, что осталось от великого рода Пестовых — три коробки хлама и дневник отца, наполненный рецептами, которые никто не сможет повторить без должных знаний.
Но хуже всего было другое.
Я рассчитывал на богатство. На возможность выкупить родовое имение, начать строительство дома для мамы и сестёр.
Вместо этого получил только новую головную боль.
Дорога на предприятие показалась короче, чем обычно.
Я ехал, уставившись в лобовое стекло, но вместо дороги видел лишь цифры, долги, сроки, проценты.
Мозг работал как калькулятор, подбирая варианты, которые не существовали.
Родовые земли в центральной колонии. Отец заложил их перед роковой экспедицией. Срок выкупа истекал через три месяца, а денег… денег не было.
Я рассчитывал на счета в имперском банке, но они тоже разочаровали меня. Там оказался полный ноль.
Странно.
Почему отец обнулил счёта? Куда ушли деньги?
А ещё кредиты на производство, долги, потерянные земли и активы в колонии «Новоархангельск».
Там, где мы начинали. Где теперь пепел вместо надежд.
Алхимическое производство встретило меня гулом вытяжек и острыми химическими испарениями, щекочущими нос.
У входа стоял мой верный слуга Потап, сгорбленный, но всё такой же деятельный, как раньше.
Интересно, сколько ему ещё служить? Потоп уже сдавал по здоровью, и, наверное, вскоре придётся найти человека помоложе. Но будет ли новый слуга так же предан? Не уверен.
— Кирилл Павлович, — кивнул он, заметив коробки в моих руках, — давайте я помогу.
— Документы в кабинет. Ингредиенты в лабораторию, — распорядился я.
Мы поднялись по каменной лестнице на второй этаж, в мой кабинет. Стены здесь были покрыты картой колоний, на столе — завал из бумаг и образцов.
Я вывалил содержимое коробки на стол. Бумаги рассыпались в хаотичном порядке — векселя, договоры, акции…
Потап, к моему удивлению, тут же начал раскладывать их по стопкам, будто привык к такому бардаку.
— Это… акции «Волго-Балта», — пробормотал он, прищуриваясь.
— «Руссо-Балта»?
— Раньше так называли, да.
Я замер. В моём мире это был легендарный завод, один из первых автомобильных гигантов Российской империи.
Интересно, как он выглядит в этом мире?
— Ты разбираешься в акциях?
— Это случайно, — старик усмехнулся. — Ваш отец часто обсуждал дела при мне. Говорил, что бумаги — это тоже оружие. Только стреляют они цифрами.
Я пересчитал акции.
Двадцать пять процентов и одна акция сверху.
Это был, конечно, не контрольный пакет. Но блокирующий — да.
Его было достаточно, чтобы заблокировать любое решение совета директоров. А значит, это очень интересный и, возможно, нужный актив.
— Потап! — окликнул я слугу. — Поезжай в город. Наведи справки о заводе. Узнай, работает ли он вообще. Или это уже давно заброшенный цех, о котором все забыли.
Потап кивнул и вышел.
К вечеру у меня на столе лежала папка с историей предприятия и его перспективами. Я листал страницы, впитывая каждую деталь: