Он подошёл к окну. За стеклом кипела жизнь центральной колонии: кареты, торговцы, аристократы в шёлковых камзолах. Никто не замечал трещин в фундаменте.

Но он видел.

Митя вернулся к столу, достал блокнот с чёрной кожаной обложкой. На первой странице был список. Всего четыре пункта. Он медленно прочёл их:

1. Вычислить всех воров в администрации центральной колонии.

2. Найти союзников среди военных.

3. Перекрыть каналы контрабанды оружия.

4. Создать свою сеть осведомителей.

Он остановился. Потом решительно добавил:

5. Начать надо с того, что никто не хочет видеть.

Рука замерла над бумагой. Он знал, что это значит.

Кровь.

Чиновники, генералы, купцы — все они десятилетиями грабили казну. И если империя не может их остановить, значит, это сделает он.

Не официально. Не по закону. А по-настоящему.

Без приказов. Без одобрения.

Хотя почему «без одобрения»?

Отец дал ему карт-бланш. И он воспользуется этим.

Главное — не дать понять, что он используется не так, как ожидалось.

Романов позвонил в колокольчик.

— Вызвать ко мне капитана Лебедева. И… информатора из таможни. Того, что завербовали вчера.

Секретарь кивнул и вышел.

Митя развернул карту колоний, наложил на неё список имён и медленно провёл пальцем от одного поместья к другому.

— Начнём с тебя, губернатор Зарубин, — прошептал он, находя взглядом особняк на берегу реки. — Ты первый, кто узнает, что настало время нового правления.

Интересно, сколько времени пройдёт, прежде чем Романов станет тем, кого будут бояться больше, чем монстров?

В углу кабинета часы пробили два ночи. А дел ещё полно.

Когда только успеть?

Прошло две недели вместо запланированных трёх дней, но мы всё же собрались в назначенном месте — в «Дикой розе», самом известном борделе центральной колонии.

Я вошёл, оглядывая зал. Интерьер был роскошным: бархатные диваны, хрустальные люстры, томный полумрак и запах дорогих духов. Это было место, где даже аристократы могли себе позволить на пару часов забыть правила приличия.

Но больше всего меня удивило то, как здесь встречали Митю.

— А, Дмитрий Михайлович! — хозяйка заведения, пышнотелая дама в тёмно-красном платье, едва не присела в реверансе. — Ваш кабинет готов.

Митя лишь кивнул, а в его взгляде мелькнуло что-то деловое, почти холодное.

Интересно, сколько девочек из этого заведения теперь работает на него? Сколько секретов Романов здесь собрал?

Мы поднялись на второй этаж, в отдельный кабинет с массивным дубовым столом, где уже стояло восемь кружек холодного пенного.

— Вы не представляете, что творится у меня дома, — Амат швырнул на стол пустую кружку. — Мама и сёстры буквально душат своей заботой. Две недели! Две недели я не могу сделать шага без их вопросов: «Ты поел?», «ты не замёрз?», «ты точно жив?»…

— А как же отец и братья? — спросил я.

— Отец воюет, от него так и нет вестей. Братья в Петербурге — заканчивают учёбу на капитанов.

Он тяжело вздохнул.

— Мне бы какое-нибудь дело до начала учебного года… А то сойду с ума.

— Можешь помочь мне с одним дельцем, — усмехнулся Митя. — Как раз нужен человек с твоей прямолинейностью.

Амат хмыкнул, но в его глазах загорелся интерес.

— Только пусть это будет что-то, где можно рубить, а не только бумаги перебирать.

Затем очередь дошла до Сергея. Он сидел, сжимая в руках телеграмму, будто пытаясь изменить написанное.

— Лиза… — начал он и замолчал.

Мы переглянулись. В воздухе повисло напряжение.

— Что случилось? — спросил Амат.

— Она разрывает отношения, — Сергей развернул письмо и прочёл вслух. — «Не ищи меня. Я не вернусь».

— Ты уверен, что это её слова? — я нахмурился, заметив, как друг сжал челюсти.

— Нет, — ответил он, резко скомкав письмо. — Но я всё равно за неё поборюсь.

— Зачем? — Митя поднял бровь. — Если она сама отказалась…

— Не в этом дело, — Сергей поднял голову, и в его глазах горела стальная решимость. — Я докажу ей и её отцу, что достоин быть частью этого мира. Если не сейчас, то в течение полугода.