Вводить его в свою семью и знакомить не только с мужем, но и с дочерью, я не планирую. Совсем не планирую!

У нас не получится дружить. Ни один на один, ни семьями. Никак. Мне тяжело не только видеть Аслана, но и просто дышать с ним одним воздухом. Каждый вдох — словно яд, который медленно растекается по организму, отравляя всё до последней клетки.

— Ами, посмотри, пожалуйста, в прихожей на подоконнике, — прошу, сконцентрировавшись. — Кажется, когда мы собирались в сад, ты посадила Барри наблюдать за нами с улицы.

Топот детских ног отзывается вибрацией в грудной клетке. Я люблю отдыхать от домашних обязанностей и материнства, но это не мешает мне скучать по Амелии почти круглосуточно.

Сейчас её компания пришлась бы очень кстати.

Мне хочется телепортироваться в спальню, взять книгу и почитать дочери перед сном. Ещё больше — развязать этот тугой корсет, который чересчур сплющивает рёбра и, наконец, получить долгожданную свободу.

— Не найду, — разочарованно хнычет Амелия. — Мам, я не усну без Барри.

— Всё будет хорошо, малыш. Попробуй заглянуть в гардеробную. Или на кухню рядом с холодильником, где стоит маленький стол.

Вскоре к поискам подключаются и Марина, и свёкор, и Влад. Я неловко переминаюсь с ноги на ногу, чувствуя острую потребность как можно скорее завершить этот разговор, больше напоминающий галдёж.

Дело не в том, что я колючими импульсами ловлю на себе внимание Аслана, а в том, что мои виски раскалываются от обилия информации, претензий и вопросов. Когда дочь остаётся с няней, такого хаоса не бывает.

— Всё, Аль, мы нашли! — радостно восклицает Марина. — Ты там как? Отдыхаешь? Домой не торопись, ладно?

— Не буду, конечно.

Сбросив вызов, я шумно выдыхаю и покачиваю головой. Сколько раз я порывалась выбросить Барри на помойку, придумав какой-нибудь реалистичный способ его исчезновения, — не сосчитать. Проблема в том, что Ами слишком привязана к этой несчастной, потрёпанной игрушке.

Лерка подарила её, когда дочери исполнился год, — с тех пор они неразлучны. А я не настолько сильна духом, чтобы разрушить эту трогательную связь.

— У вас кот или собака? — вдруг интересуется Аслан, когда я прячу телефон в сумку и оборачиваюсь к нему.

Наверное, по всем меркам красная линия уже давно пройдена. Пора заканчивать разговор, придумывать отмазки и уходить к подругам. Но я нервно усмехаюсь и на мгновение теряю дар речи — настолько дико рассказывать Аслану, кто такой Барри.

— О, нет — ты не так понял, — сбивчиво поясняю. — Это собака, но только игрушечная.

Не знаю, зачем, но я отлично помню, что у Аслана была большая, дружелюбная и настоящая — по кличке Зара, которая заживо сгорела в пожаре.

Я вообще слишком многое помню из того, что лучше было бы забыть.

— Не сосчитать, сколько у неё швов и шрамов. Надо признать, что сейчас Барри выглядит просто отвратительно. А Амелия придумала хитрый бартер: она готова оставить игрушку в покое, если я обменяю её хотя бы на шпица.

Я не вижу пальцев Аслана — его руки по-прежнему спрятаны в карманах чёрных классических брюк, но интуитивно понимаю, что он сжимает их в кулаки.

Тахаев откидывается лопатками к стене, слегка ударяется затылком и смотрит сверху вниз.

Влад тоже выше меня ростом, но не настолько, чтобы я чувствовала себя крошечной. Рядом с Асланом это почему-то полностью выводит из равновесия.

— И в чём проблема?

На моём лице предательски дёргаются мышцы. Неужели непонятно, в чём?.. Неужели неочевидно, что дети умеют мастерски манипулировать родителями?

— Это невозможно, потому что у Влада жуткая аллергия на шерсть домашних животных.

— Ясно, — говорит Тахаев с явным сарказмом.

— Это правда.

— Я не сказал, что не верю, — широко разводит руками.

— Не только на животных — он с рождения жуткий аллергик и каждый год проходит лечение в стационаре. Поэтому ни настоящих котов, ни собак, ни хомяков, ни морских свинок — мы заводить не будем. Кстати, существуют крутые интерактивные игрушки, которых тоже можно кормить и выгуливать на поводке.

Боже. Я распинаюсь, а Аслан потешается, будто ставит под сомнение каждое моё слово. Его глаза прищурены, на губах играет тень улыбки. Он выглядит спокойным и непринуждённым, потому что даже не подозревает о всех нюансах.