Я видела, как он заволновался. Сначала ничего сказать не мог. Мне даже пришлось его успокаивать.

— Родной, не волнуйся.

— М…е… вс…ра…о… сы…ын… хор…шо… до… тож…е… хор… шо… лав…ное… доров… выы…е.

— То есть, ты будешь рад и сыну, и дочке?

— Да…аа.

Он прижимал ладонь к моему животу, и я увидела, как из его глаз стали скатываться капельки слёз. И я поняла в тот момент, что он очень за меня переживает. Переживает, что не может находиться рядом.

— Глеб, не беспокойся за меня. За мной такое внимание. И со стороны дедушки, он очень ждёт своего правнука или правнучку. Мама твоя беспокоится обо мне. Про Ксюшу вообще молчу. Туда не ходи, это не поднимай, слишком тяжело. Это не ешь, вредно ребёнку. Я уже не знаю куда бежать. Они все искренни. Все хотят мне добра. Мне и нашему малышу. Ксюша всё меня допытывает, как назовём малыша. Ещё никто не знает, что будет девочка. Я тебе первому сказала. Но Ксения уже имена выбрала и для мальчика, и для девочки. Нет, она не настаивает, говорит, что это прерогатива родителей. Но она хотела бы, чтобы девочку мы назвали Софьей. А ты как думаешь?

Глеб сделал гримасу. Я уже его понимала, это он улыбался.

— Соф…я… хоро…е… им…яя.

— Ты согласен?

— Да.

— Тогда я сегодня я скажу Ксюше, что будет дочь и мы её назовём Соней.

— Да.

Потом приехала Ксюша. Зашла в палату. Улыбалась.

— Ну что, поворковали, голубки?

— Поворковали, Ксюш.

— Отлично. Аврора, Глеба переворачивали? Массаж делала ему?

— Делала. Ксюша, ну ты чего? И помыла его.

— Хорошо. Езжай. Тебе, дорогая отдохнуть нужно.

— Я не устала. Но, Ксюш, мы с Глебом поговорили. Короче, вчера была на УЗИ. Будет девочка. С Глебом решили называть её Соней. Как ты хочешь!

— Аврора, что правда? Глеб? Девочка? Боже, какая прелесть. Я так и знала. А то в нашей семье одно пацанье! Хоть раз у нас родиться первой девочка! У меня будет племянница! Я о ней позабочусь.

— Ксюша, что значит ты о ней позаботишься? А мы с Глебом что?

— А вы ещё родите. Например пацана! Знаешь, Аврора, извини, но я не хочу, чтобы моя племяшка была такая же тепличная как ты. Это же кошмар какой-то!.. Глеб не смотри на меня так. Поверь, я знаю, что делаю. Я уж свою племяшку в обиду не дам и научу её, как не давать себя в обиду, а наоборот, делать так, чтобы мужики чувствовали себя виноватыми по жизни!

— Не… омнива… в это… Ксюш…аа.

— Ну вот и хорошо, братик. Значит договорились! — Ксения засмеялась.

Я увидела, как Глеб скривился, но это значило, что он улыбнулся. И мне оставалось тоже улыбнуться.

Меня везли домой. Проезжая мимо магазина «Всё для молодых мам и малышей», попросила водителя остановится. Да, теперь я сама за рулём не ездила. За мной была закреплена персональная машина с водителем, плюс ещё и охранник. Оба на меня вопросительно посмотрели.

— Я хочу сюда зайти. В чём проблема?

— Ни в чём, Аврора Валентиновна. Пойдёмте.

— Спасибо, но не надо быть возле меня на расстоянии пяти сантиметров. Держитесь чуть в стороне, пожалуйста, Артур?

— Конечно, Аврора Валентиновна. Не беспокойтесь.

Я вышла из машины. Артур, мой личный телохранитель и охранник следовал на расстоянии трех-четырёх метров. Я ходила по магазину. Большой магазин для молодых мамочек и малышей. От грудных до пятилетних. Есть всё, что душа пожелает. Женщины меня поймут. Это огромная радость, ходить так и выбирать что-то для своей малышки, крохи своей. Я была счастлива. У меня есть муж, которого я люблю. С которым мы нашли полное взаимопонимание. У меня есть семья, которые дорожат мной. У меня есть моя будущая работа, к которой я стремилась. Пусть будет перерыв, связанный с рождением ребёнка. Но это ничего не значит. Моя работа за мной останется, тем более медицинский центр, это семейный бизнес моего мужа. Я чувствовала эйфорию. Ходила по отделам. Выбирала для нашей дочери разные распашонки и прочие милые мелочи. Улыбалась каждый раз, когда брала вещи для младенцев. Уже представляя, как она будет в них выглядеть. И в одном отделе услышала:

— Аврора!

Я оглянулась. Напротив меня стоял мужчина. Что-то было знакомое в нём. Я вглядывалась. А он стоял и улыбался. Всё такой же бесшабашный! Я даже засмеялась.

— Данька?!

— Узнала! — Он засмеялся.

— Прости, сразу нет. Ты изменился.

— Аврора, ты тоже изменилась. Стала ещё красивее. Просто потрясающе!

— Спасибо, Даня.

Данил обратил внимание на моё обручальное кольцо. Потом на мой живот. Он уже обозначился. Поднял брови.

— Аврора? Это то, о чём я подумал?

— А о чём ты подумал, Дань?

— Судя по кольцу, ты замужем. И судя по твоему физическому состоянию, готовишься стать мамочкой. Я прав?

Я засмеялась.

— Данька, ты как всегда проницателен!

— Аврора, от души, поздравляю тебя. Ты молодец! И это я тебе говорю, хотя сам был влюблён в тебя в соплячьем возрасте!

— Дань, соплячий возраст прошёл. Наступил взрослый возраст. Это жизнь, Даня!

— Ты права! Слушай, Аврора, давай посидим в кафе. Поговорим. Вспомним детство, юность.

— Давай. Дань, а что ты тут делаешь? Для своего берёшь?

— Нет, Аврора. Для племянника. Сестра родила. А я один, до сих пор.

— Что никого не нашел?

— Нет. Был женат. Но не срослось. Хорошо детей не получилось. Хотя я очень хотел. Одним словом, я сейчас свободен.

— Данька, Данька! Не за что бы не поверила, что наш ловелас Даня, один!

— Мало ли какие мы были в юности, Аврора. Всё меняется. В юности одно, в жизни другое!

— Я знаю, Даня.

Мы заехали в кафе. Причём в моей машине. Даня, когда увидел её, да ещё и охрану, был шокирован. Сидя в кафе, шепнул мне: