В какой-то момент услышал отдалённый звук. Никак не мог понять, что это. Звук стал более различим. Какое-то пиканье. Странно. Может я ещё не умер? Хорошо бы, если это так. Тогда я успею всё сделать. Чуть слабый свет. Понял, что пытаюсь открыть глаза. Сначала было просто белое пятно света. Потом стали проявляться очертания того, что было вокруг. Я в больнице. Значит ещё не умер. Пикал какой-то медицинский аппарат. Но я его не видел. Зато увидел маму. Она сидела рядом на стуле и что-то вязала. Стал приглядываться. Она не замечала, что я смотрю на неё. Я смотрел на то, что она вязала. Что-то знакомое и что-то маленькое. Словно носочки для куклы. Зачем мама их вяжет? Она перевела взгляд на меня. Мы некоторое время смотрели друг на друга. Её губы дрогнули.

— Глебушка мой, сынок. Ты пришёл в себя. Слава тебе господи. — Она протянула руку и погладила меня по щеке.

Я хотел спросить её, что она вяжет? Но не смог сказать и слова. Вообще не мог пошевелиться. Показал ей глазами на вязание. Она сначала не поняла, потом улыбнулась.

— Вот, родной мой, внуку или внучке вяжу. Тому, кто родится. — Наверное она увидела вопрос с моих глазах. Улыбнулась ещё больше. — Нет, не Ксюша и, конечно, не твой братец. Это ты скоро станешь папой, сынок. Аврора беременна. Она при встрече хотела сказать тебе. Да не судьба оказалось. Ты не доехал до неё. Не беспокойся, с Авророй всё хорошо. Со всеми всё хорошо. Все за тебя переживают. Я в церковь с Ксенией хожу, молимся за тебя. Вернее, нас возят под охраной. Нигде шагу нельзя ступить без сторожей.

Ксения и молится? Это что-то новое. Наверное, я хотел улыбнуться, но ничего не получилось. Однако мама поняла.

— Что не веришь? Да, Ксюша молится за тебя. И Аврора. Мы все очень тебя ждём, сынок. Почти месяц ты не приходил в сознание.

В палату зашли двое, мужчина в годах и молодая женщина. Оба были в халатах. Я понял, что это врачи.

— Дарья Дмитриевна? — Спросил мужчина.

— Он пришёл в себя. Мой сын пришёл в себя.

— Я вижу. — Врачи склонился надо мной. — Глеб Антонович, вы меня слышите? Моргните. — Моргнул. Он улыбнулся. — Ну слава богу.

Наверное, я устал, так как не помню, как уснул. Снилась Аврора. Она держала маленького ребёнка на руках. Улыбалась ему, что-то говорила. А я все пытался заглянуть, увидеть малыша. Вот Аврора посмотрела на меня, продолжала улыбаться.

— Мы тебя очень ждали, Глеб. — Сказала она…

Когда пришёл в себя в следующий раз в палате была Ксения, мама и Вовка. Ксения плакала. Склонилась надо мной. Стала целовать меня в лоб, в щеки. Потом платком вытерла мне лицо от своих слёз.

— Я тебя всего замочила. Не сердись. — Говорила мне, что очень за меня испугалась. Испугалась больше никогда меня не увидеть, не услышать мой голос. Что всегда меня очень любила, хотя старалась этого не показывать и что вредной становилась от того, что ревновала меня ко всем подряд, даже к родителям.

Я смотрел на неё. Ксюха, Ксюха. Малышка Ксюша, вредная девчонка, ябеда и стервозная зараза, как я её называл. Сейчас видел перед собой красивую молодую женщину. Очень похожую на нашу маму. В её глазах была боль, страдание и любовь. Удивительно, но на ней не было вообще никакой косметики. Ничего. А ведь она ни разу не выходила из дома, не наведя хоть немного свой боевой раскрас. Так как считала, что это недопустимо для любой нормальной женщины. А уж для неё тем более, так как она, по её мнению, была самой нормальной из всех нормальных. М-да, сестрёнка скромностью у меня никогда не страдала.

Брат прикоснулся своей щекой к моей. И тихо на ухо мне сказал:

— Парни тварей покрошили в капусту. Особенно твой Стив постарался. Я подробностей не знаю, но там было всё очень жёстко.

Потом приехали дед с Авророй. Дед ничего не говорил. Просто сидел рядом с моей кроватью и смотрел на меня. Он очень сдал. Это из-за меня. Увидел, как дед улыбнулся мне. Потом сказал:

— Спасибо, что не ушёл. Я в тебя очень верил и верю. Твоя команда закончила проект. Мы получили контракт. Ты справился. И в-первую очередь потому, что сумел создать хороший, профессиональный, сплочённый коллектив, который смог справится с задачей даже без твоего присутствия. Они все передают тебе привет, желают скорейшего выздоровления и возвращения на работу.

Аврора гладила меня по руке, целовала её.

— Прости меня, любимый. Я так ждала тебя. Я так много хотела тебе сказать. Хотела сказать, что очень сильно тебя люблю. А когда ты не приехал и мне сказали, что ты умер, я не хотела жить. Зачем жить, если в этой жизни нет тебя? И только он не давал мне уйти к тебе. — Она положила ладошку себе на живот. — Наш малыш, Глеб. Он здесь, во мне. Твоя частичка. Твоя звёздочка.

Я смотрел на заплаканное лицо жены. Мне тоже хотелось сказать ей что-то хорошее. Сказать, что она мне стала очень дорога. Но я не мог говорить. Пока ещё не мог. Сделал над собой усилие. Мои пальцы на правой руке дрогнули. Она взяла мою ладонь, прижала её к своему животу, как до этого прижимала свою ладошку.

— Он чувствует тебя. — Сказала она, улыбнувшись. Я ощутил через платье её тепло. Хотелось вновь вдохнуть её запах, вот только в носу у меня были трубки. Но я мог уже её видеть, чувствовать её руки, её тело. — Я так по тебе соскучилась. По твоим рукам, по твоим губам. — Она наклонилась и поцеловала меня в лоб, потом в глаза. — Пожалуйста, не уходи, не бросай нас. — Прошептала она. Я закрыл глаза, потом открыл их, словно отвечая, что не брошу и не уйду. Очень сильно захотелось домой. Туда, где живёт моя семья, мои родные и близкие. Туда, где меня всегда ждут.