— Займу, дорогой, под процент. И всё оформим нотариально. А то знаю я тебя.

— Согласен. Какой процент?

— 50% в день. — Я лежала и глядя на Глеба улыбалась. Он смотрел на меня шокировано.

— Ничего себе, у тебя аппетит! Все банкиры отдыхают и нервно курят в подворотне. Аврора, ты случаем не перепутала институты? Тебе на финансиста пойти нужно было бы.

— Нет, не перепутала. Ну так что, муж мой согласен?

— Я подумаю.

Улыбаясь, он обнял меня. Я его. Поцеловал меня в нос, потом в губы.

Родные Рене пробыли у нас несколько дней. Потом Филипп улетел во Францию. А Патрик и Моника остались. Моника с Ксеньей ездили в больницу. Моника каждый день, Ксения через день. Всё же обязанности руководителя центра пластической хирургии с неё никто не снимал. Патрик большую часть времени проводил со мной и Глебом. Как-то, спустя неделю, после отъезда Филиппа, отца Рене, я с Глебом и Патриком сидели в холле. Я вязала пинетки для малышки, а Глеб и Патрик играли в шахматы.

— Знаешь, Глеб, — проговорил Патрик, — я тебе завидую.

— В чём же? — Спросил мой муж, делая ход слоном.

— У тебя очень красивая жена.

— Я в курсе. Ты тоже заметил?

— Не понял? — Патрик удивлённо посмотрел на Глеба. — Что значит заметил? Такое трудно не заметить.

Я улыбнулась, глядя на мужа. Глеб сидел с самым серьёзным видом и смотрел на шахматную доску. Поднял взгляд на Патрика. Потом перевёл его на меня.

— Нравится моя жена, Патрик?

— Аврора? Да, нравится.

— Не, Патрик, ты лукавишь. Она не нравится тебе, ты в неё влюбился, а это больше, чем нравится. Зря друг мой.

— Почему зря?

— Она уже замужем. И разводиться вроде не собирается. Я прав, дорогая? — Я ему кивнула, продолжая улыбаться. — Вот видишь. Такая вот фигня.

— Да я всё понимаю. Глеб, это ты так шутишь?

— Да какие тут уж шутки? Она много кому нравится. Не поддавайся на её чары. Заболеешь, захиреешь от безответной любви и не дай бог помрёшь от сердечной болезни. Поверь, я меньше всего этого хочу.

— Всё-таки ты шутишь. Но ты меня удивил, Глеб.

— Чем же?

— Я фактически открыто признался твоей жене в чувстве, а ты спокоен.

— А мне нужно тебе в бубен заехать? — Глеб покачал головой. — Патрик, если я каждому, кто в неё влюбился или кому она нравится буду по физиономии колотить, у меня никаких кулаков не хватит. Понимаешь, не важно влюбился ты в неё или нет, важно другое. Ответила она тебе взаимностью или проигнорировала тебя и твои чувства. Вот если ответила, бабочки там начались, химия разная, тогда да. Нужно начинать царапать свою головёнку, искать ответ на вопросы — кто виноват и что делать? А заодно проверять, проклёвывается у тебя там что-то или нет?

— Что проклёвывается?

— Что-то на подобии рогов.

Я засмеялась. Глеб, улыбаясь, смотрел на брата Рене. Тот недоумённо поглядел на нас, потом сам засмеялся.

— Весёлые вы оба.

— Веселья полные штаны. Послушай Патрик, у Авроры младшая сестра есть. Хочешь познакомлю? Ей правда нет восемнадцати. Но ведь это дело поправимое, со временем.

— Аврора, что правда? — Я ему кивнула. — А она похожа на тебя?

— Скажем так, у нас с сестрой есть много общего во внешности. Вот только по характеру мы разные. Она, кстати, влюблена в Глеба.

— Ничего себе!

— Вот и я о том же. — Усмехнулся Глеб. — Ну так что? Будешь знакомится?

— Давай, попробуем. — Согласился Патрик.

Глеб

Отец Рене пробыл у нас несколько дней, потом улетел назад во Францию. Мама Рене и его младший брат остались. Родители вообще хотели сразу увезти сына в Европу, но врачи не разрешили. Рене находился в тяжёлом состоянии и не был готов к транспортировке. Сколько продлится такое состояние никто не знал.

То, что Патрик, младший брат Рене, не равнодушен к мой жене, это было видно и не вооружённым глазом. Мало того, он сам это мне сказал. Хотя стоит отдать ему должное, он не предпринимал каких-либо шагов, которые могли бы скомпрометировать Аврору в моих глазах. Аврора тоже понимала, что Патрик в неё влюбляется. Но старалась отшучиваться на его комплементы и неуверенные попытки ухаживаний, которые, как я сказал, не переходили грань. Аврора вообще очень сильно изменилась. Если раньше она жила своей будущей профессией, то сейчас стала больше уходить в себя, в своё состояние и ожидания будущего материнства. Её живот уже округлился. Очень часто я замечал, как она, отстранившись от всего, ни на кого не обращая внимания, словно уходила в себя, прислушивалась к чему-то или, может разговаривала с малышом? УЗИ показало, что у меня скоро родиться дочь. Ксюша выбрала уже имя своей племянницы — Софья. Мы с Авророй были не против. Софья, так Софья. Красивое имя.