Трип подошел к стеллажам с веревками, невольно слушая, как женщина без умолку трещит о своем экстремальном восхождении в одиночку на известняковую скалу в южной части штата. Можно подумать, она единственная, кто туда лазил. Внимательно изучив шелковистые веревки разных сортов, длины и толщины, Трип уже пришел к выводу, что они не так хороши, как те, что он берет на заказ, когда рядом с полкой с налобными фонарями фирмы «Петцль» он заметил табличку с красной надписью: «Скидка 30 %». Он взял с полки веревку и положил ее в корзину для покупок.

Женщина продолжала хвастаться своими подвигами. Ее непрерывная болтовня действовала ему на нервы. Она перечисляла все трудные для подъема пики, на которых ей уже удалось побывать, с такими интонациями, как будто каждый из них был голливудским актером, к которому она залезла в постель. Когда она уже купит то, за чем явилась, и уберется отсюда к черту? Растущее возбуждение вызвало у него внезапное желание купить что-нибудь, и он побаловал себя такелажными приспособлениями, включая подпружиненный кулачок, который можно было просунуть в узкую трещину в скале для более надежного крепления.

С корзиной в руке он подошел к прилавку. Женщина заверещала еще громче – теперь она поправляла продавца, который, как знал Трип, сам был опытным скалолазом и водил в горы туристов. Но Трип уже просек ее игру. Она заигрывает не с продавцом, а с ним, с Трипом. Знает, сучка, что он все слышит, а поделать ничего не может, вот и изгаляется над ним.

Продавец увидел Трипа и, вытянув к женщине руку, сказал:

– Извините, одну минуточку, мэм.

Он сходил в подсобку, откуда вернулся с заказом Трипа – веревкой особого плетения, – которую положил перед ним на прилавок, а сам вернулся к женщине, чтобы рассчитать ее. Та наконец умолкла и повернулась к Трипу. Он улыбнулся ей сквозь стиснутые зубы – жалкая попытка изобразить любезность на публике, – а она взяла свою сумку с покупками и быстро вышла. Трип тоже расплатился и пошел к машине, неся заказную веревку на плече, а пакет со снаряжением в руке. Дождь кончился, от земли шел пар, сгущаясь в туман.

– Послушайте, вы, случайно, не спелеолог? – Перед ним стояла та женщина, вокруг ее ног вертелись рваные облачка тумана.

Он стоял возле открытой задней дверцы своей машины, наполовину просунувшись внутрь. Звук ее голоса резал ему уши. Он-то думал, что она уже уехала.

– Я заметила наклейку на вашем переднем бампере. Я тоже спелеолог, – радостно продолжала она.

Он не двинулся с места, чтобы поприветствовать ее, а осторожно потянулся за молотком, который всегда держал на заднем сиденье. «Некоторые никогда ничему не учатся», – часто говорила его бабушка. Таких приходится учить еще и еще. Он сам был таким. Он усвоил свои уроки тяжелым путем, но все же усвоил. Карл постарался.

– Вы там не застряли? – Она стояла между своей и его машинами, засунув пальцы в задние карманы джинсов.

Трип сжал ребристую рукоять молотка. Он не хотел смотреть на нее; не хотел доставлять ей удовольствия. Стремительно захлопнув заднюю дверцу, он прыгнул в свою машину. Сквозь капли влаги, которые ползли по ветровому стеклу, он наблюдал, как женщина, качая головой, идет к своей машине – гибридному автомобилю с наклонной крышей, разговаривая сама с собой. Она ушла сама! А ведь он должен был погрозить ей молотком. Должен был крикнуть ей, чтобы она отвалила от него к чертовой матери!

Трип завел двигатель и лег грудью на руль, поджидая, когда она первой выедет со стоянки. Туман сгущался, и все машины медленно двигались по мокрому от дождя асфальту. Волглый воздух впитывал в себя лучи фар, так что их длины хватало всего на несколько футов. Задние фонари гибрида тускло мерцали красным. Трип понял, что он уже приближается к перекрестку с главным шоссе. Вдруг впереди загорелся слабый красный сигнал светофора. Задние фары «гибрида» вспыхнули ярче, и болтливая сучка стала сдавать назад, вынуждая его сделать то же самое. Она пересекла линию остановки.

Откуда-то слева раздался грохот. Он быстро приближался. Совсем близко свет фар разорвал туман – к перекрестку на огромной скорости подлетал грузовик с углем. Ему горел зеленый. Трип выключил свои фары, оставив только габаритные огни, осторожно приблизился к заднему бамперу гибрида, включил двигатель, отпустил сцепление, выжал газ и столкнул гибрид на дорогу, прямо под колеса грузовика. Трип нажал на тормоза в тот самый миг, когда перед ним мелькнули высокие гофрированные борта прицепа; как оказалось, угольщик шел с полной загрузкой. Женщина среагировала вовремя и быстро повернула руль вправо. Грузовик вскользь задел ее левую боковую дверь, но машину сильно закрутило на обочине. Водитель грузовика, пытаясь избежать столкновения, повернул в другую сторону и пересек шоссе под острым углом, так что двухрядные шины тяжелой машины занесло вбок, пневматические тормоза взвизгнули, и грузовик сначала накренился, а потом перевернулся. Земля дрожала, пока он кувыркался вниз по крутой насыпи, с шумом разбрасывая свой тяжелый груз. Из сумрака густого тумана неслись жуткие, жалобные звуки – это рвался и корежился металл. Такие звуки могли бы разбудить и мертвых, такими они были громкими, но видно все равно ничего не было.

Трип медленно объехал рассыпанный по дороге уголь и остановился у разбитого гибрида. Взял фонарик, вышел из машины. Водительская дверца была вдавлена внутрь, машина смята, как пустая банка из-под пива. Из разбитого пассажирского окна безвольно свисало тело болтливой сучки. Он посветил фонариком ей в глаза. Зрачки не реагировали. У нее была сломана шея. Он вернулся к своей машине.

И все же ее хвастовство продолжало его раздражать. Ведь она отправилась к Создателю, думая, что она лучший спелеолог, чем он, и лучше знает, как спускаться в пещеру, имея на буксире мертвый груз. Знала бы она, как ей далеко до него.