Через десять минут Кристина подъехала к большой парковке. Два алюминиевых флагштока высотой с дерево – на одном развевался звездно-полосатый флаг, на другом – флаг штата Индиана – стояли перед главным корпусом Университета криминалистики, внушительным строением с фасадом из местного известняка, который, как было известно Кристине, ценился и здесь, и по всей стране за плотную однородную текстуру, идеально подходящую для изготовления памятников и облицовки правительственных зданий.

У охранника на парковке Кристина спросила, как ей пройти к кофейне кампуса, потом поставила машину и пошла по указанной ей вымощенной дорожке следом за группой студентов. По ее предположениям, они должны были привести ее куда надо, ведь любители кофеина и пончиков наверняка захотят подзарядиться перед занятиями.

Она не ошиблась. В маленьком кафе на территории кампуса Кристина отстояла очередь и взяла большой стакан латте и булочку с изюмом. Потом нашла местечко в углу, села и пригубила свой кофе.

Из динамиков звучала мелодия – соната Баха, одна из ее любимых, скрипичное соло из которой всегда действовало на нее успокаивающе. Кристина откинулась на спинку сиденья, закрыла глаза и погрузилась в музыку. Какие бы тревоги ни донимали ее, они неизменно отступали перед восхитительным чередованием восходящих и нисходящих аккордов. Музыка была для нее лучшим антидепрессантом.

Соната закончилась, и Кристина открыла глаза. Из-за соседнего столика ей улыбался студент в очках в металлической оправе – видимо, тоже поймал момент нирваны.

– Церковная соната Баха, – сказала ему Кристина.

Парень кивнул:

– Отлично. Значит, тоже любите его?

Кристина улыбнулась:

– Это еще мягко сказано.

– Завтра у нас в кампусе концерт. Будут играть Баха.

– Правда? А где?

– В аудитории Винклера в восемь вечера каждую пятницу играет студенческий оркестр. Акустика отличная. – Он снова улыбнулся и встал, закидывая на плечо сумку с книгами. – Моя подружка играет на виолончели.

– Спасибо за информацию, – поблагодарила его Кристина и посмотрела на часы: 9:30. – Извините, а вы, случайно, не знаете, где тут есть уютное местечко с вайфаем, чтобы без помех войти в конференцию?

– Конечно, знаю. – Парень достал из своей сумки карту кампуса и развернул ее на столе Кристины. – Мы тут. А вам надо вот сюда, – сказал он, указывая на площадь в центре карты. – Возьмите карту себе. Мне она больше не нужна.

– Еще один вопрос, – сказала Кристина. – Не знаете, можно тут снять жилье поблизости, в каком-нибудь спокойном местечке?

– И это знаю, – сказал он, дружелюбно кивнув. – Гостиница «Ле Маки Оберж». Родители моей девушки останавливались там прошлой осенью, им очень понравилось. Там есть французская кухня в деревенском стиле и местная кухня Индианы, если вам такое больше нравится.

Кристина улыбнулась:

– Отлично. Спасибо большое. Я им позвоню.

На улице студент повернулся и махнул рукой в сторону здания студенческого союза. Кристина улыбнулась и помахала ему. Парень уже ушел, а Кристина все сидела и думала, насколько добрым и услужливым может оказаться совершенно незнакомый человек. Наверное, это результат жизни в прекрасном кампусе в окружении почти сказочного леса, где, кажется, сбываются все мечты. Однако жизнь не идиллия, а весьма обманчивая штука, напомнила она себе, и именно поэтому она здесь.

В 9:45 утра Миранда отправил Кристине сообщение с номером и паролем для входа в конференцию. Она уже закрыла дверь небольшого кабинета на втором этаже здания студенческого союза, когда на экране ее телефона высветился входящий звонок от Брайана Эйзена.

– Только быстро, – предупредила она, настраивая ноутбук для подключения к встрече.

– Хиггинс провел небольшое исследование в клубе спелеологов того колледжа, где училась Наоми Винчестер, – сказал ее главный техник. – В Университете криминалистики есть один профессор, некий Шеймас Фергюсон, заядлый спелеолог и один из основателей клуба.

Кристина записала имя профессора в свой блокнот.

– Надеюсь, у тебя есть что-нибудь поинтереснее имени?

– Может быть. Наоми Винчестер слушала вводный курс клеточной биологии, который Фергюсон читал в прошлом семестре.

– Она была у него на хорошем счету? Может быть, делала под его началом какую-нибудь дополнительную работу? И выясните, общался ли с ней Фергюсон вне занятий – на мероприятиях, собраниях или, еще лучше, в частном порядке. Например, не было ли у него привычки лазить по пещерам на пару с какой-нибудь студенткой? Или общаться с ними в поисках личных удовольствий, если ты понимаешь, о чем я. В общем, пусть Хиггинс прошерстит его как следует.

– Я займусь этим.

Кристина подумала, что, в общем-то, нет ничего из ряда вон выходящего в том, что профессор вступает в близкие отношения со студенткой, как это было с ней и ее профессором в аспирантуре. Обычная история. Но в данном случае ее беспокоили не просто сексуальные злоупотребления.

– Фергюсон возглавляет в Университете криминалистики крупный научный центр, – продолжил Эйзен, – который называется Исследовательский центр Пембрука. Согласно годовому финансовому отчету университета, поданному в прошлом году в законодательное собрание штата Индиана, центр получает огромные федеральные гранты. Высшие учебные заведения, которым предоставляются гранты от государства, такие как Университет криминалистики, финансируются налогоплательщиками, поэтому они обязаны отчитываться за каждый потраченный и полученный цент.