– Пожалуйста, входите, Эд. – Патриция Гастон показала Эду Мичуму на стул перед ее столом. Был вечер четверга, рабочий день закончился. Здоровяк Мичум подошел и сел. Темный костюм агента ФБР сидел на нем кое-как, пиджак, казалось, вот-вот лопнет под напором его дюжих плеч. «В университете, наверное, в защите играл» [35] , – подумала Гастон. Могучая фигура, тяжелая нижняя челюсть и широкий бритый затылок агента яснее всяких слов говорили – не подходи, убьет.

– Как я понимаю, вы извлекли некую компрометирующую информацию из компьютера Пола Хиггинса?

– Не из компьютера, а с жесткого диска, который мы нашли в кармане его пальто. На нем оказалось ошеломляющее количество данных чикагского филиала. – И он недоверчиво покачал головой. – Этот Иуда пролез даже в базы данных Бюро Нью-Йорка, Бостона и Филадельфии. – Мичум шумно выдохнул – скорее судорожно, чем удовлетворенно. – Он либо слишком наглый, либо просто глупый. На допросе твердил, что ничего не знает о взломе брандмауэров компьютеров Министерства внутренних дел и ничего оттуда не похищал. Как у него оказалась секретная информация, не имеющая никакого отношения к его должностным обязанностям, объяснить не может.

– Зачем ему было оставлять улику в кармане своего пальто? Может, ее подбросил туда кто-то другой?

Мичум покачал головой:

– Нет. На диске именно его файлы. Мы изъяли ноутбук из его квартиры в соответствии с законом Северного Иллинойса о надзоре за иностранными спецслужбами, примененным здесь, в округе Кук. Ваш «крот» пойман с поличным.

Гастон кивнула:

– Как мы можем быть уверены, что он уже не слил эту информацию?

– Пока никак, но мы его допрашиваем. К счастью, на диске нет ни дат, ни имен конкретных агентов, зато там подробно расписан ряд довольно сложных операций, которые Бюро ведет через городские отделения здесь и в Канаде. Сегодня вечером Хиггинса доставят самолетом в безопасное место. Поверьте мне, он расскажет нам все, когда поймет, что так для него лучше.

– Но зачем он пошел на это? У вас есть какое-нибудь объяснение?

Мичум кивнул:

– Мы извлекли из его компьютера временный файл, который он не смог грохнуть. Я думаю, что это ответ на ваш вопрос. – Мичум открыл папку и положил ее перед Гастон.

– Это что, счета? Они же на тысячи долларов. От кого они? – изумилась она.

– С сайта «Безлимитный покер», мэм. Мистер Хиггинс, похоже, откусил больше, чем может прожевать. Парень пополнил счет на трех кредитных картах и подключился к онлайн-сервису еще на сорок тысяч долларов, не считая невыплаченных процентов. И еще, на прошлой неделе один человек из моей команды следил за ним, когда он шел на какую-то встречу. Оказалось, это организация типа «Анонимных игроков». – Мичум опять фыркнул. – Так что, похоже, Хиггинс влип не на шутку.

– А как же мы? Вы сказали, что он скомпрометировал наши данные и оперативные планы?

Мичум кивнул.

– Агентство поддерживает контакты с конной полицией Торонто. Хиггинс передавал секретные материалы и корреспонденцию прямо в мечеть на бульваре Королевы Анны, за которой ведется круглосуточное наблюдение. Уже несколько месяцев. Имам Мохаммед Назир проповедует насилие – в этом нет ничего удивительного. – Мичум снова фыркнул. – Соответствующие органы уже почти доказали причастность Назира к событиям одиннадцатого сентября. Так что ваш парнишка не мог бы выбрать себе постельки погорячее – разве что в самом аду.

– Он не мой парнишка. Я его не нанимала, и, судя по собранной нами информации о его прошлом, он не должен был пройти проверку. Откуда мы знаем, что он действует в одиночку? Может быть, на его диске есть что-то, указывающее на других сотрудников чикагского офиса? – спросила Гастон. – В связи с этим, я полагаю, агент Миранда довел до вашего сведения, что он обнаружил одноразовый телефон у Лидса Хьюза, сотрудника, не имеющего разрешения на ношение дополнительного телефона для выполнения своих должностных обязанностей.

– Хьюза мы проверили. Он чист. По телефону с предоплатой звонил только сыну сестры. Мальчику двенадцать лет, и у него такой же телефон, как у Хьюза, с номером дяди. Сестру Хьюза бросил муж, и он старается помогать ей и детям. Он понимает, что должен был обратиться к вам за разрешением, но оправдывается тем, что не хотел выносить на люди грязное белье своей семьи.

Гастон кивнула:

– Понятно. И никаких других сообщников Хиггинса ни внутри агентства, ни за его пределами не обнаружено?

Мичум покачал головой.

– Мы опросили почти весь персонал чикагского офиса – один на один, под подписку о неразглашении информации, обыскали все кабинеты, изучили историю работы каждого. – Мичум ухмыльнулся. – У вашего судмедэксперта Кристины Прюсик красочная трудовая биография.

– Она как-то связана с утечками информации? – И Гастон так постучала по столу полированным ногтем, словно хотела вбить его агенту прямо в мозг.

– Нет. Но я и не ждал ничего подобного, учитывая характер ее работы. Ее дело – проведение судмедэкспертизы по преступлениям, совершенным в разных штатах.