"Ваши показатели удивительны. Когда планируете выписываться?"

"Могу ли я уйти уже сегодня?" - спросил я.

"Теоретически - да," - ответил врач, - "но вам придется подписать отказ от госпитализации. Должен отметить - ваши травмы заживают с невероятной скоростью. Синяки, которые вчера были ярко-фиолетовыми, сегодня уже практически сошли."

Наступила среда. Я решил навестить Фроста в его обители, попутно проверив работоспособность одного из доступных мне древних телепортов. Чтобы не привлекать внимания, выбрал городской парк. В будний день здесь было немноголюдно: парочка бегунов, пенсионеры на скамейках, никто не обратил бы внимания на одинокого мужчину, будто просто прогуливающегося среди деревьев.

Сверившись с координатами, которые сохранил в памяти доспех, я нашел каменную арку, скрытую зарослями плюща. Она выглядела как обычный элемент ландшафта, но под её сводом таился телепорт. Я проверил связь с другой стороной — там было тихо, ни души.

"Ну что ж, пора."

Мир вокруг дрогнул, и я очутился в подземных катакомбах. Холодный, сырой воздух, слабый свет лампадок в стенах… и полная тишина.

Только тут до меня дошло: "А как, собственно, найти нужный коридор к Фросту?"

"Гений, не иначе," — мысленно отругал я себя.

После двух часов блужданий по лабиринту, преодолев несколько тупиков и чудом избежав обрушения свода (доспех сработал в последний момент), я наконец обнаружил знакомый проход.

Приближаясь к келье Фроста, я услышал приглушенные голоса за дверью. Внезапно раздался резкий крик, звон разбитого стекла, тяжелые удары - и оглушительный выстрел, отозвавшийся эхом в каменных коридорах.

Сердце бешено заколотилось. Что могло происходить в монашеской келье? Не раздумывая, я бросился к двери, рука уже тянулась к оружию...

Облачившись в доспех, я бросился к келье. В этот момент из двери вырвался воин в чёрных доспехах - его броня с лёгким звоном отражала тусклый свет катакомб. Не раздумывая, я метнул пару ножей, но он лишь небрежно отбил их рукой. На мгновение он замер, повернув ко мне забрало - я почувствовал на себе его тяжёлый взгляд, - затем резко развернулся и скрылся в темноте коридора.

Я вошёл в келью. Воздух был густ от запаха пороха и крови. Фрост лежал в луже крови, его ряса пропиталась алым. Я опустился на колени, подхватив его тело.

— Простите...
– мои руки дрожали, когда я пытался передать ему энергию через доспех. — Это я виноват. Я спровоцировал Букреева своими вопросами...

Впервые за всё время я проклял свой выбор - почему я развивал способности к самолечению, а не исцелению других?

Фрост слабо улыбнулся, его голос был прерывист:

— Эх, Вася...
– он кашлянул, на губах выступила пена.
– А я знал тебя ещё пацаном...

Он сделал мучительный вдох:

— Не терзайся, Пётр... Я прожил... долгую жизнь. Моё время пришло...

Его окровавленная рука, дрожа поднялась, сжимая кольцо.

— Возьми...

— Зачем оно мне?
– я сжал его ладонь.

— Первый... седой, со шрамом...
– Фрост хрипел, его глаза теряли фокус.
– Скажи... ты мой кандидат... Кольцо... поможет...

Последние слова он прошептал уже еле слышно:

— Удачи... и прости... за всё...

Его рука обмякла. Кольцо со звоном упало на каменный пол. В келье воцарилась тишина, прерываемая только каплями крови, падающими с края кровати. Я сжимал его остывающую руку, чувствуя, как рвётся ещё одна нить, связывавшая меня с прошлым.

Осознавая, что оставаться здесь опасно, я решил воспользоваться телепортом. Перед активацией я мысленно запросил у доспеха:

— Есть ли ограничения на портал в Выборге?

Доспех ответил пульсирующим теплом и вывел голографическую подсказку: доступ возможен только при наличии кортика-ключа. Это значительно сужало круг возможных преследователей - всего девять человек во всей империи могли внезапно появиться следом. Причем кортик покойного Фроста, как я знал, находился у его сына, которого старый воин намеренно держал на южной границе, вдали от столичных интриг.

Телепортировавшись в выборгский тайник, я принялся анализировать ситуацию. Постоянное отставание на шаг от врагов требовало решительных действий. Прежде всего нужно было точно определить, кто из семейства Букреевых представляет реальную угрозу. Открытое противостояние с Василием Олеговичем неминуемо сплотит против меня всю семью - и деда-начальника академии, и сына-моего командира.

Перебравшись к столу, я вновь погрузился в изучение архива. На старых фотографиях экспедиции в Индию я с трудом узнал собственного деда. Главной же целью был поиск изображений Первого. После нескольких часов кропотливой работы мне удалось обнаружить двадцатилетней давности снимок, сделанный в этой же библиотеке во время какого-то юбилейного мероприятия.