Артемьев одобрительно хмыкнул:

— В таком контексте, возможно, ты и правда сохранишь отношения с коллективом.

Через час мы уже были на месте. Пока Артемьев и мой лейтенант о чём-то совещались за закрытыми дверями кабинета, я нервно прохаживался по коридору, размышляя о том, как изменится моя жизнь после этого разговора.

Артёмьев тихо пожелал мне удачи и исчез за дверью, оставив меня наедине с лейтенантом.

— Заходи, — сухо сказал командир, жестом приглашая в кабинет.

Я вошёл, чувствуя, как по спине пробегают мурашки. Лейтенант сидел за столом, его пальцы нервно постукивали по деревянной столешнице.

— Не нравится мне, что безопасники сами подошли и сразу к тебе, — начал он, пристально глядя на меня. — Умом понимаю — три столкновения с террористами: при нападении на соседей, на руднике и при покушении на тебя. Но одно дело, когда консультанта назначаю я, и совсем другое — когда лезут через мою голову.

Он тяжко вздохнул, откинувшись на спинку кресла.

— Так вот, Петр, без обид, — его голос стал твёрже, — но обо всём, что обсуждаешь с безопасниками, докладываешь мне. Понял? Особенно то, что касается лаборатории — только после согласования со мной и с моим дедушкой. Он всё-таки начальник академии. Уяснил?

Я кивнул, но не удержался:

— Понял. А если меня начнут допрашивать? Звать вас, как адвоката?

Лейтенант хмыкнул, но не рассмеялся.

— Не умничай. Но... да, в этом ты прав. Можешь ссылаться на военный контракт — без представителя армии допрос недопустим. Контрразведка — контрразведкой, но командир для тебя — отец и мать. Усвоил? — Его взгляд стал ледяным.

— Усвоил. Падать в обморок и молчать, — попытался разрядить обстановку я.

— Пусть будет так, — неожиданно согласился лейтенант, и в его глазах мелькнуло что-то похожее на одобрение.

После этого напряжённого разговора я отправился домой. В кухне застал Семёна, который с довольным видом уплетал борщ прямо из кастрюли.

— А что тут такого? — он ухмыльнулся, заметив мой осуждающий взгляд. — Вкусно же! — С этими словами он протянул мне вторую ложку. — Присоединяйся.

— Не, спасибо, — я покачал головой. — Что-нибудь другое съем.

Семён лениво облизнул ложку.

— Кстати, планы на вечер есть? — спросил он, размазывая сметану по куску черного хлеба.

— Думал, учебой заняться...

— У-у, зануда! — он скривился. — Суббота, завтра воскресенье, а ты про учёбу! Да ну нафиг. Поехали лучше тусить.

Я задумался. День и правда выдался слишком насыщенным — сначала библиотека, потом Артёмьев, разговор с командиром... Может, и правда стоит развеяться?

— Ладно, — вздохнул я. — Поехали.

Мы с Семёном приехали на загородную вечеринку, где уже вовсю гуляла шумная толпа. В свете разноцветных гирлянд мелькали знакомые лица, а вдалеке я заметил Трио Ольг — куда же без этих вездесущих ведьмочек?

Несмотря на громкую музыку и общую атмосферу веселья, я никак не мог отвлечься от сегодняшнего разговора с лейтенантом. Пытался уединиться где-нибудь в тени деревьев, но не тут-то было — ко мне то и дело подходили студенты.

Сначала подкатили парни с горящими глазами:

— Петр, а что, если модернизировать дрона кислотным артефактом? Ты же в этом шаришь!

Потом подтянулись девушки, томно играя с локонами и подмигивая накрашенными ресницами:

— Петр, правда, что вы сами всё придумали? Правда-правда? Может, уединимся и вместе что-нибудь изобретём?

Я закрыл глаза на секунду, представляя, как было бы здорово отмотать время назад и не устраивать то дурацкое представление с дронами. Но, тяжело вздохнув, смирился — теперь придётся жить с этой внезапной славой.

Когда объявили белый танец, я даже не успел сообразить, как ко мне стремительно подошла Ольга Букреева, опередив всех возможных конкуренток. "Ничего себе", - мелькнуло у меня в голове, когда её рука легла на моё плечо.

Мы начали медленно двигаться под музыку, и постепенно всё вокруг перестало существовать. Пульсирующий ритм, тепло её руки в моей, лёгкий аромат её духов - всё слилось в единое ощущение, где не было ни шумной вечеринки вокруг, ни наших разногласий, только этот момент и двое нас.

Когда музыка смолкла, я не сразу отпустил её руку. Но в этот момент к нам решительно подошёл... мой лейтенант. "Что он здесь делает?" - удивился я, глядя на его строгую форму среди разодетой молодёжи.

"Оль, нам надо поговорить", - бросил он, бросая на меня неодобрительный взгляд. Уводя сестру за руку к затемнённому окну, он явно был чем-то взволнован. Я видел, как они оживлённо жестикулировали, их лица выражали явное несогласие. Вдруг Ольга топнула ножкой, и обрывки фраз долетели до меня: "...он солдат... в любой момент может погибнуть... ни семьи, ни рода... послушай брата!"