Шрифт:
И на ней созрела жатва
стеблем золотым, —
пусть свершиться Божья клятва
именем твоим.
1920
ПЛАЩАНИЦА
И я пришла. Великопостный
Еще свершается канон,
Еще струится ладан росный,
В гробу Христос, — он погребен.
В протяжном колокольном звоне —
Печали мира и мои;
Звучат напевно на амвоне
Слова великой ектеньи.
И в небо стаей голубиной
Летят молением живым…
Вся церковь скорбной Магдалиной
Склонилась к плитам гробовым.
Но ангелы стоят у гроба,
Два светлых вестника чудес,
И громко возвещают оба:
Не верьте миру! Он воскрес!
24. IV-7.V. 1921
ОКНО
Дни идут, ползут устало…
Сердцу все равно!
Просто ты не понимала —
Распахни окно!
За зеленой скучной ставней
Сердце обретет
Для затворницы недавней
Радостный полет.
Вверх за стаей голубиной
Вьется легкий путь,
И себя на миг единый
В небе позабудь.
Не умеет только тело,
А душа б могла!..
Сердце! Сердце! Голубь белый!
Два больших крыла!..
8 июня 1921
«В твоих словах, в твоих вопросах…»
В твоих словах, в твоих вопросах
к живому сердцу мы идем…
И вновь цветет дорожный посох
неувядающим цветком.
Но вновь перед открытой дверью
стоит, проникнуть не спеша,
поддавшись своему неверью,
неоткровенная душа.
А там, а там все небо в звездах,
глубокий, синий водоем.
И дышит ароматный воздух
едва пролившимся дождем…
А там, а там — нетленных лилий
благоуханные поля,
и роем лебединых крылий
покрыта вешняя земля.
Когда ж прочтет небесный свиток
неотвратимая мечта,
и сердца радостный избыто
к заставит говорить уста.
24 июня 1921
«И все зовут, зовут глухие голоса…»
Евгению Архиппову
И все зовут, зовут глухие голоса…
О камни острые изранены колени,
еще не пройдены последние ступени
широкой лестницы, ведущей в небеса.
Широкой лестницы… Ее во сне Иаков
взыскующей душой восторженно прозрел…
Но как мне угадать положенный предел?
И отчего мой путь с твоим неодинаков?
Весь в золоте и пурпуре твой сад
лежит внизу, как драгоценный камень.
Деревьев осени — благословенный пламень
и Божьим солнцем полный виноград.
Блаженны кроткие. Они приемлют землю,
с полынью горькою вдыхая сладость роз,